Сладость горького миндаля

В бильярдную заглянула миссис Кросби и поманила к себе старого герцога, к которому, надо сказать, сразу по приезде прониклась доверием. Истинный джентльмен, что и говорить. Сейчас, когда хозяина не было, она предпочла обратиться именно к нему.

— Мистер Монтгомери, там… молодая госпожа, мисс Монмаут… Её нет в комнате, она не прикоснулась к ужину. Энн говорит, что не видела леди с обеда, когда та отпустила её.

Герцог почувствовал дурноту, но резко поднялся, перед его глазами зароились блестящие мушки, и стеснилось дыхание. Пересилив себя, не обращая внимания на удивлённое восклицание Говарда, он ринулся к покоям мисс Кэтрин. Однако впереди него уже оказался Джеймс Гелприн.

В комнате мисс Монмаут в самом деле никого не было, ужин стоял нетронутым, но тут герцог почувствовал, что сейчас упадёт и поспешил сесть в кресло. Сделал несколько глубоких вздохов, потом поднялся и подошёл к столу. Нет, не померещилось. На белой скатерти с вышивкой по углам, недалеко от тарелки на белом фоне выделялся алый бутон, никак не связанный с рисунком. Рядом был ещё один. Это были расплывшиеся кровавые следы со следами длинных когтей.

Чуть придя в себя, Монтгомери поднялся, схватил со стола подсвечник и внимательно оглядел комнату. Новый когтистый след он нашёл на пороге, ещё один — в коридоре, на расстоянии почти шести футов от первого. Чёртова тварь явно прыгала, точнее, пронеслась здесь и свернула на лестницу в угловую башню.

Следов мисс Монмаут Монтгомери нигде не заметил.

Деревянные ступени местами прогнили и скрипели при каждом шаге, старый герцог вцепился рукой в перила и продвигался вверх почти ощупью, свеча не столько освещала путь, сколько отбрасывала по стенам жёлтые блики, высвечивающие то отсыревшую штукатурку, то кирпичную кладку, искажая пропорции башни, тонувшей во мраке. За ним, он слышал это, шёл Джеймс Гелприн. Неожиданно на одной из ступеней в пыли мелькнул след. Неужели? Монтгомери сделал ещё несколько шагов и остановился. Лестница упиралась в ветхую деревянную дверь.

Он дёрнул слишком сильно. Дверь, вовсе не запертая и державшаяся на одной верхней петле, с пронзительным скрипом распахнулась, накренившись набок. От испуга милорд отскочил, и свеча в его руке погасла. Гелприн ударил по железному пруту охотничьим огнивом, и свеча снова затеплилась. Отдышавшись и успокоившись, старик протиснулся на чердак, огляделся и сразу увидел в квадрате лунного света, рассечённого кованой решёткой на причудливые ромбы, тело мисс Монмаут, укрытое пледом. Девица была мертва. Руки её были раскинуты, в глазах застыл ужас. Гелприн остановился в ногах трупа. Герцог на негнущихся ногах сделал ещё несколько шагов, обойдя лежавшую на полу девушку. Лунный свет падал наискосок из узкой бойницы, но его было достаточно, чтобы различить то, что заставило его похолодеть. То, что он принял за плед, вовсе не было пледом.

Сверху на трупе, словно обнимая его, лежало страшное тёмное существо с собачьей окровавленной мордой и чёрными перепончатыми крыльями нетопыря.

Тварь была неподвижна и казалась мёртвой, даже мумифицированной.

Гелприн несколько минут молчал, потом задумчиво обронил, что надо бы позвать на помощь.

Глава 20. Мрачные тайны рода Блэкморов

Объективно — честь есть мнение других о нашей ценности, а субъективно — наша боязнь перед этим мнением.

Артур Шопенгауэр

На крики Монтгомери вскоре сбежались все домочадцы и слуги Корбина, послали за Ливси и Хиллом. Пока разыскали фонари и носилки, да с огромным трудом спустили по узкой лестнице тело несчастной, прошло почти полночи.

Разбуженная герцогиня с ужасом озирала тело девицы и с омерзением — жуткую тварь. Марвилл, оглядев труп, начал сильно заикаться, Говард едва не упал в обморок.

Наутро вернулся Корбин. Когда граф понял, что произошло, силы покинули его. Монтгомери заметил, что леди Хильда взбешена и, уединившись в углу с графом, буквально шипит на него, экспансивно размахивая перед его носом руками и в чем-то явно упрекая, но Корбин, не говоря ни слова в ответ, только мрачно качает головой.

Прибывший около семи утра констебль, узнав о новой смерти в Блэкмор Холле, распорядился собраться всем в гостиной, сам же исчез на узкой лестнице в башню.

В гостиной, куда поплёлся обессиленный старик вслед за Говардом и Марвиллом, уже сидели у камина Джеймс Гелприн, Генри Корбин и герцогиня Хантингтон, последние снова тихо о чём-то переговаривались. Казалось, леди Хильда уговаривала крёстного сделать что-то, но тот снова отрицательно качал головой.

Чарльз Говард не стал садиться, но бесцельно начал ходить от камина к книжным полкам и обратно, Марвилл остановился у окна и не сводил глаз с проступавшего рассвета за окном, Монтгомери опустился в кресло и уставился в пол. Джеймс Гелприн, вежливо спросив разрешения у герцогини, закурил трубку.