Сладость мести

Фредерик трансформировался во Фредерику по настоянию барона Вильгельма Вольфганга фон Штурма. А что Вольфи захотел… то Вольфи и получил. Вольфи пора было обзаводиться ребенком, чтобы исполнить соответствующие пункты родового наследственного права. Фредерик не имел ничего против того, чтобы наряжаться в женские платья, сшитые лучшими парижскими кутюрье — Кристианом Лакруа, Клодом Монтана или Карлом Лагерфельдом. Он всегда сочетал в себе красоту обоих полов, и легкого мазка теней, губной помады и румян хватило, чтобы превратить его в красавицу-баронессу. Ни разу в жизни он не брился. Недостаток полового гормона был присущ ему от рождения, и последующая взрослая жизнь ничего нового в это не привнесла. Он являлся тем, кем ему суждено было быть.

Фредерик понимал, что не всегда легко будет оставаться баронессой, но сейчас это означало исполнение всех его желаний. Принц его мечты, нежданно-негаданно появившись, спасал его от жизни, наполненной случайными и безымянными сексуальными партнерами, и кто знает, может быть, вырвал из рук какого-нибудь сексуального маньяка. В век СПИДа, перед лицом новых и новых смертей от этой страшной болезни, ходить в женском платье, чтобы осчастливить Вольфи, — это была еще маленькая плата. Ба, а ведь он в этом замке действительно был ЗОЛУШЕНКОМ! И если ему потребуются туфли на высоких каблуках, в его распоряжении целая кладовая, забитая хрустальными башмачками от Чарлза Джордана.

Штурмхоф — Подворье Бурь, разместившийся, как орлиное гнездо, высоко в Баварских Альпах, действительно был замком из волшебной сказки. Со своими стрельчатыми башенками, бойницами, крепостными валами и донжоном, родовое жилище фон Штурмов неясно вырисовывалось над пропастью на вершине горы в глубине Шварцвальда.

Впервые проехав по бесконечно петляющей горной дороге к расположенному к югу от Штутгарта замку, служившему родовым гнездом для нескольких поколений баронов и князей фон Штурмов с 1781 года, Фредерик странным образом ощутил себя дома и среди близких. Ну конечно, замок походил на ВОЛШЕБНОЕ КОРОЛЕВСТВО "ДИСНЕЙЛЕНД"! Он был просто ошеломлен, когда лакеи и слуги в зеленых ливреях выстроились на ступеньках лестницы, приветствуя их, как это могли бы сделать МИККИ-МАУС, золушкина крестная-фея и ГУФИ, преувеличенно весело махавшие всем гостям своего королевства. И если бы сейчас кто-то попытался пробудить его от этого волшебного сна, разрушить очарование, превратить его "деймлер" в тыкву, он бы оставил от этого нахала груду черепков.

От утреннего холода Фредерика начала бить дрожь. Пол из оникса студил ноги. Он прошлепал назад в роскошные свадебные апартаменты барона, которые он делил с ним прошлой ночью. Даже никогда ничему не удивлявшийся Фредерик был как молнией сражен предложением Вольфи вступить с ним в законный брак и получить благословение от священника в часовне замка Штурмхоф. Какая бы страсть ни соединяла их воедино, все равно два мужчины не в состоянии произвести на свет младенца — а именно этого требовал от Вольфи мультимиллиардный фамильный контракт: барон представлял богатейшее семейство Европы. Тут уж не играло роли, насколько искусно Фредерик будет носить женские платья и скольким простакам заморочит головы — мать-природу не обманешь. У Фредерика задрожали ноги — и вовсе не от всепроникающего замкового холода. Ему вдруг захотелось, чтобы Вольфи проснулся.

Почему сказка о ЗОЛУШКЕ заканчивается свадьбой? А что было на утро ПОСЛЕ свадьбы? Может быть, девушка проснулась перепуганная, ощущая себя чужой в спальне принца, одинокой и неприкаянной? А может быть, она послала за веником и велела поймать для себя несколько кухонных мышей, чтобы чувствовать себя хотя бы чуть-чуть как дома? Фредерику неудержимо захотелось принять Е-таблетку. Что он может сделать? Позвонить слуге, чтобы тот принес ему пару интеллигентских "колес"? Он ведь даже не говорил по-немецки. "ГУТЕН МОРГЕН" — единственное слово, которое он знал. Вся набросанная Вольфи схема была не менее сумасшедшей, чем проекты его дальнего предка, сумасшедшего короля Людвига II Баварского, который соорудил для вагнеровских опер частную сцену в подземном гроте и в одиночку наслаждался представлениями, плавая по подземному озеру у Линдерхофа в пышно разукрашенной ладье и в окружении лебедей.