Сламона

        Дэви подобрал брошенную Роном кольчугу и сердито пихнул ее в руки приятелю. Он уже открыл было рот, чтобы выругать заморока за беспечность — но, посмотрев на Рона, невольно ухмыльнулся.

        — Охэй, ты сейчас похож на своего коня, только наоборот!

        — Чего?

        — Ну да, конь у тебя рыжий с черной гривой, а сам ты — черный с рыжей гривой… Передай Древним в Тэннисоле, что я бы превратил всех литтов в сопляков-сирот и вышвырнул их в Предел. Пускай поживут в предельских приютах, страшнее наказания я не знаю — ну, пока!

        — Как же, потащусь я в Тэннисоль без тебя, разбежался, — проворчал Рон. — Раз ты смываешься в Ассагардон, я лучше вернусь на Иннэрмал… А ты постарайся не опоздать к обеду, старик, не то я слопаю твой десерт!

        И Рон — Ронгхэльм, Ронни, старший принц светлых эльфов, утративший память, но не утративший своей неистребимой жизнерадостности — сверкнул белыми зубами на черном лице и единым махом взлетел на спину Флейн-о-Норра.

        — Куда вы?! Принц, Дэвид, куда вы, химера вас зажри?! — возмущенно взревел Рыцарь-Бродяга.

        Но Дэви уже читал Замыкающее Заклинание, а Рон, направив коня круто вверх, разочарованно прокричал с высоты:

        — Это, что ли, и есть тот самый Тэннисоль? Блин горелый, это из-за него была такая заварушка? И стоило поднимать из-за жалкой кучки развалин весь этот тарарам!..

        Замыкающее Заклинание швырнуло Дэви на пол у порога маяка, и его сразу окатил холодный мелкий дождь. Чихнув, Дэви удивленно посмотрел вверх — и увидел над собой серые тучи, такие низкие, что до них можно было дотронуться рукой.

        Вскочив, он и вправду до них дотронулся (это было все равно что прикоснуться к мокрой паутине), огляделся по сторонам — и обнаружил, что дальше дождь становится еще гуще, а возле камина хлещет настоящий тропический ливень. Там блеснула молния, коротко ударил гром, из ливня вырвалась насквозь промокшая летучая мышь и серым призраком промелькнула над плечом Дэви.

        — Теварец! — встревоженно позвал он.

        Ему ответил только шум дождя, барабанящего по крышам домиков домовых. Почти все Древние, раздобыв оружие и залечив раны, покинули развалины, чтобы воевать с людьми; только несколько домовых так и прижились в маяке в своих новых домишках, да за камином остались те Древние, что не могли сражаться — малыши, их мамы и нежный народец вроде древесных и цветочных фей… Теперь под далеким потолком не шумели крыльями демоны и грифоны, по маяку не носились единороги, но Теварец, как и прежде, часами сидел у камина, в котором среди светящихся углей играла веселая саламандра.

        Только сейчас Великого Мага почти не видно было за шумящей завесой дождя.

        Дэви быстро зашагал туда, разъезжаясь сапогами по раскисшему земляному полу.

        — Теварец, что здесь творится, охэй?! П-пожалуйста, убери этот дождь!

        Теварец молча поднял глаза на своего ученика.

        По небритому лицу Великого Мага стекали дождевые потоки, его свитер и брюки насквозь пропитались водой, но сигарета, зажатая между пальцами правой руки, горела среди грозового потопа как ни в чем не бывало. Теварец сунул сигарету в рот, затянулся, и в его глазах вспыхнули огоньки куда ярче огня на кончике сигареты.

        — Если тебе не нравится дождь, Маг Стрелы, убери его сам, — прохрипел Теварец.

        — Я?! Но я же только что… Я сегодня уже…

        Дэпи потоптался на месте и опустил глаза под пристальным взглядом Теварца.

        — Ох! Ладно… Хорошо, я попробую.

        «Попробовал бы я не попробовать, когда ты так на меня смотришь!»

        Дэви вытянул из-за спины голубой меч, осторожно положил на каминную полку, опустился в грязь рядом с дубовым креслом — и уставился на хлещущую водой грозовую тучу….

        Усмирять ливни всегда было непростым делом, но рядом с Великим Магом Теварцем это дело становилось почти невозможным. Стоило Дэви чуть-чуть проредить тучу, как Теварец сгущал ее снова, стоило Дэви вызвать теплый ветер, как Великий Маг сразу вызывал холодный, стоило Дэви проделать в туче разрыв, как Теварец затягивал  дыру… Да к тому же время от времени Теварец шарахал в Дэви молнией, заставляя того судорожно вскидывать магический Щит.

        В конце концов Дэви так вымотался и ошалел, что запустил в тучу Заклинанием Падающей Звезды, выкрикнул абракадабру «о-йер-хашш» и увенчал все это одним из любимых ругательств Рыцаря-Бродяги…

        Наверху оглушительно грохнуло, в бурлящей темноте появилась голубая дыра, но только на короткое мгновенье: подмигнув Дэви голубым глазом, туча снова захлопнула его, издевательски взмахнула черными крыльями и плюнула в мага-неудачника шаровой молнией.

        На этот раз Дэви не успел закрыться Щитом. Молния чиркнула его по обтянутому кольчугой плечу, влетела в камин и гулко взорвалась в дымоходе…

        — Блин горелый! — яростно выкрикнул Дэви, хватаясь за плечо.

        — Какой-какой блин? — с интересом спросил Теварец.

        Дэви вскинул глаза и увидел, что маг улыбается своей обычной полуулыбкой, одним краешком рта.

        — Горелый, — потирая ноющее плечо, смущенно повторил Дэви. — Одно из дурацких выражений Рона… Понятия не имею, где он его подцепил!

         Теварец хмыкнул, выбросил сигарету в камин и одним движением руки уничтожил и тучу, и ливень.