Слава Богу! Они все снова мертвы!

— Хорошо. Но только пусть шофер остается с вами до тех пор, пока вы не отправитесь на отдых в свой номер гостиницы. Я сегодня не планирую покидать штаб в первой половине дня.

Товарищ Николай выехал на автомобиле из здания губернского Чека и отправился в аптеку. Он постучался и ему открыли дверь. Молодой чекист поднялся в кабинет к Иоганну. Было, похоже, что хозяин кабинета в эту ночь вовсе не ложился спать. Товарищ Николай сказал:

— у меня три минуты. Фон Бок попал в засаду. Он и Джангар и еще два наших бойца погибли в поезде. Подробности я постараюсь сегодня узнать.

Иоганн спросил:

— Что считаешь нужным сейчас сделать?

Николай ответил:

— Нам нужно срочно ликвидировать Суслова. Он стал опасным для меня свидетелем. Он единственный может показать, что передал мне информацию о том, что в данном поезде везут особо ценный груз. Других свидетелей тому не было.

Иоганн снова задал вопрос:

— Ликвидацию Суслова проведешь сам?

Товарищ Николай ответил:

— Проведем акцию так, как было написано в библии. Я отправлюсь сейчас на вокзал, и там буду дожидаться Суслова. Как только я его увижу, я подойду к нему и поцелую его. После этого Суслова нужно сразу же застрелить. Всё. У меня больше нет времени. Я должен ехать.

После этих слов, товарищ Николай покинул аптеку и отправился в автомобиле на вокзал. Там он около получаса дожидался Суслова. Как только Суслов появился в поле зрения Николая, он сразу же с радостной улыбкой на лице подошел к оперуполномоченному агенту Чека и, обняв его, поцеловал. После этого они оба направились к зданию вокзала, но в этот момент неожиданно грянул выстрел и товарищ Суслов медленно упал на землю. Молодой чекист выхватил оружие и постарался спрятаться за клумбой. На звук выстрела прибежали красноармейцы. Перрон быстро опустел. Товарищ Николай поднялся и подошел к лежавшему на земле Суслову. С первого взгляда было ясно. Ранение оказалось смертельным. Пуля попала чекисту прямо в лоб.

* * *

Товарищ Иванов вместе со своими сотрудниками был задержан местными органами ВЧК. Начальник уездного ВЧК товарищ Анцупов не хотел слушать объяснений Иванова. Он вкратце обрисовал обстановку в уезде. Даже из его порой обрывочных фраз было ясно, что положение на местах весьма серьезное. В уездных учреждениях пригрелись белогвардейцы, только внешне смирившиеся с победой Советской власти. В селах поднимали головы кулаки. Серьезным противником нового строя начальник местного Чека считал и зажиточную верхушку казачества, под влиянием которой продолжало оставаться большинство станичников. Вот в такой сложной обстановке происходит расстрел четырех граждан в поезде. Начальник Чека в продолжение разговора сказал:

— Ты не удивляйся, товарищ Иванов, но слишком всё подозрительно получается. Мне здесь многое известно. Я здесь родился и вырос, но такого ожесточения никогда раньше не видел. Сам я чудом несколько раз уходил от смерти в последние дни, я несколько раз от погони у крестьян по селам скрывался. Сам, своими собственными ушами слышал рассказ о том, что из Белой армии едет сюда эмиссар с неограниченными полномочиями. И вот появляешься ты со своими хлопцами. И расстреливаешь в поезде четырех безоружных граждан. Один из них известный советский работник, командированный в Астрахань из Петрограда. Другой местный священнослужитель, которого опознали местные жители. Это Джангар, калмыцкий лама, который неоднократно выступал в поддержку советской власти. Обстановка у нас и без этого предельно сложная. А теперь она становится просто взрывоопасной. Как я людям объясню убийство калмыцкого ламы? что еще можно лучшее придумать для того, чтобы запалить огонь восстания в этих местах. И сам собой возникает вопрос. А случаем вы товарищ Иванов и эмиссар из Белой армии, не один ли и тот же человек? Вы заметьте. Если убитые были бандитами, то почему тогда у них не было с собой никакого оружия? Потом никто из ваших людей и не говорит о том, что эти люди проявляли бы хоть какую-то агрессию. Просто человек заглянул в купе, и вы почти сразу же открыли по нему огонь. Насколько я понимаю, он даже ничего и спросить у вас не успел, как вы в него начали стрелять. Мало того. Вы прибыли в линейное управление ВЧК и предъявили свои документы и взяли с собой на задание группу молодых чекистов. Перед выполнением задания предупредили своих сотрудников о том, что предстоит задержание особо опасных преступников, виртуозно владеющих воинским искусством и поэтому, как только услышите выстрел, сразу же открывайте огонь на поражение по тем людям, что будут идти через вагон. А в итоге вы перебили как безоружных баранов четырех человек, а у них с собой не было даже перочинного ножика. Как это понимать? Если это не провокация против советской власти, то, что тогда называть провокацией? Ваши сотрудники освобождены, так как их личности не вызывают у нас подозрений и они действовали исполняя полученный приказ. Так что к ним у нас претензий нет. А вот к вам есть.

Товарищ Иванов сказал: