Слава столетия

Мы полезного желаем

И на все ученья лаем:

Прочь и аз и буки,

Прочь и все литеры с ряда;

Грамота, науки

Вышли в мир из ада…

Хор невежд замолк, и в наступившей тишине громкий голос провозгласил двустишие из «Стихов к маскараду» Хераскова:

«Для славы общества, такую зря помеху,

Не должно ль предавать таких безумцев смеху?»

Снова запевают невежды. Шествие проходит далее.

Молодой купец. Так ты говоришь, Федорану Волкову дворянское звание дали?.. А ведь у нас в Ярославле о нем говорили: пропащий человек, никакого толку из него не будет. А он вон куда скакнул!.. (К народу.) В Ярославле–то мы с ним с младенчества, можно сказать, были приятели. Когда мать его, Матрена Яковлевна, овдовев, приехала на житье в Ярославль, Федору шел всего седьмой годок, а братьям его и того меньше. Вона с каких времен наше приятельство!

Потом Матрена Яковлевна вышла замуж за нашего, ярославского, купца Федора Васильевича Полушкина. Может, слышали такого? У него серные и купоросные заводы были. Он тогда тоже вдовел. А от первого брака Федор Васильевич имел только одну дочь, Матрену Федоровну, и потому к заводскому делу своему стал пристраивать пасынков: записал их в компанейщики, старшего, Федора, не жалеючи денег, послал в ученье, в Москву.

Проучился Федоран в Москве года два и, как воротился в Ярославль, собрал себе компанию из молодых канцелярских писцов и семинаристов, и зачали они на праздники — на пасху и на другие — комедии представлять. Правда, надо сказать, пока был жив отчим, Федоран и делом, то есть заводами, занимался. А как помер, тут уж, конечно, ему полная воля: заводы забросил, амбар под театр перестроил, — и пошли представления скрозь — и зиму, и лето, и в праздник, и в будни. Помню, однажды приехал он из Петербурга радостный такой, в берг–коллегию ездил. Я у него спрашиваю: «Что, мол, Федоран, миллионный заказ схватил?..»

Молодой купец охотно рассказывал про свое приятельство с Федором Волковым. Правда, в рассказе случайным знакомцам он кое о чем умолчал. Да это и понятно: кабы знать наперед, по–другому бы иные тогдашние дела повернул. Но хотя с тех пор прошло десять лет, молодая память крепко держала все, что тогда было. И даже то, что вспоминать не стоило бы.

Рассказ — одно, а память — другое.

Вспоминался молодому купцу торговый город Ярославль, самое начало 1750‑х годов, незадачливый заводчик Федор Волков…

Что вспомнилось молодому купцу, или Федор Волков в Ярославле

I

Гостиная в старом купеческом доме на Пробойной улице в Ярославле, прежде принадлежавшем Полушкину, а ныне компании «Федор Волков с братьями».

Диван, резной столик и тут же простые табуретки — смесь еще не забытого старого обихода и новых привычек, возникших при расширении дела и увеличении богатства.

Молодой купец (его можно легко узнать, он почти не изменился за прошедшие десять лет: та же бородка, так же, в скобку, подстрижены кудри). Что, Федоран, миллионный заказ схватил?

Федор Волков. Не–е–ет.

Молодой купец. Чему ж ты рад?

Волков. Понимаешь, Вася, посчастливилось мне попасть на придворный спектакль…

В сенях слышен топот, молодые голоса. В комнату входят друзья Волкова — Иван Дмитревский и Алексей Попов. Они радостно обнимаются с Волковым, засыпают его обычными к приехавшему вопросами, но по их тону и возбуждению видно, что их переполняет что–то, о чем им не терпится сообщить.

— Каково доехал?

— Здоров?

— Стоит Петербург?

Волков. Спасибо. Съездил хорошо. Столица все украшается. А у вас какие новости?

Дмитревский. Мы, Феденька, без тебя тут каждый день репетировали.

Попов. Две части с нами прошел знаешь кто? Отец архимандрит.

Дмитревский. Вспомнил святой отец старину, как сам в семинарии игрывал. Каждое слово показывал, как говорить надо, каким жестом сопровождать, как двигаться по сцене. Ну, так хорошо, так хорошо получается!

Молодой купец. Что за драму вы готовите, ежели не секрет?

Дмитревский. «Комедию притчи о блудном сыне» сочинения Симеона Полоцкого.

Молодой купец. Ту, что семинаристы в прошлом году играли?

Дмитревский. Они другую играли.

Молодой купец. Тоже «притча» называлась.

Дмитревский. Так не одна же притча на свете!

Молодой купец. Ладно, поглядим.

Волков. Я тоже времени не терял, роль свою выучил.

Дмитревский. Когда будем репетировать?

Волков. Да хоть сейчас. Покажите, чему вас научил отец архимандрит.

Дмитревский. Сейчас покажем. Алеша, давай!

Друзья быстро сдвигают мебель с середины комнаты к стенам. Иван Дмитревский и Алексей Попов накидывают на плечи наподобие плащей скатерти и становятся друг против друга, уперев левую руку в бок; правую держа в полусогнутом положении.

Дмитревский. Ноги у тебя, Алеша, опять не в той позитуре.