Слава, судьба и первый поцелуй

– В ресторане? – Я помедлила. – В шикарном ресторане? Подожди. У тебя что, свидание?

– Может быть. Увидимся позже, ладно?

– Но подожди, у меня нет ключей. Мне кажется, что я оставила их в трейлере. Я поэтапно вспоминаю утро и точно помню, что из дома вышла с ними, но в итоге все сводится к этому ужасному моменту, когда я оказалась одна на крыльце в незнакомом городе, еще и в темноте.

– Как драматично, Лейси.

– Спасибо.

Я услышала улыбку в его голосе, когда он сказал:

– Это не должно было прозвучать как комплимент.

– Это лучший комплимент, который я могу получить. Ну что, ты спасешь меня? Приведи свою спутницу, я смогу с ней познакомиться.

– Видишь цветок в горшке у входной двери?

– Да.

– Ключ с задней стороны, в фальшивом камне, неглубоко закопанном в землю.

Удерживая телефон плечом, я раздвинула листья и раскопала землю. Нашла камень, а в нем ключ.

– Ты спрятал ключ от дома прямо рядом с дверью? Как будто приглашаешь нас ограбить или похитить меня. Хочешь, чтобы меня похитили?

– Думаю, ты хотела сказать спасибо. Увидимся позже.

– Пока, пап.

Связь прервалась.

Я вошла, волоча за собой сумку. Заперла дверь, положила ключ и фальшивый камень на столешницу на кухне. Единственным источником света была лампочка над плитой. Я добавила еще света, постепенно включив его по всей кухне. В мире этой квартиры не произошло ничего нового.

Я поджала губы, почесала подбородок и медленно прошла в свою комнату.

Почему я оставила домашку в трейлере? С Донаваном мы сделали математику, но на этом все. Сейчас я могла бы сделать английский или историю, потому что ни капли не устала. Может, я нервничала из-за завтрашней сцены с поцелуем? Как бы забавно это ни было, но мне хотелось, чтобы Аманда не испытывала симпатии к Гранту, потому что практика мне на самом деле не помешала бы. Я легла на кровать и включила лампу с проекцией ночного неба. Полежала так несколько минут, потом достала телефон и отправила сообщение Донавану: «Можешь отправить мне фото моей домашки? Я оставила ее в трейлере»

Пять секунд спустя телефон зазвонил.

– Вау, вот это обходительность, – сказала я, ответив на звонок. – Мог бы и написать.

– Иногда написать сообщение занимает вдвое больше времени, чем звонок.

Я вспомнила, что Эбби говорила мне, что я чаще звоню, чем пишу.

– Полностью согласна.

– У меня нет твоей домашки. Она была только в одном экземпляре, и я отдал его тебе, сфотографировать как-то не пришлось.

– В следующий раз так сделаешь? – поддразнила я его. – Для таких вот случаев.

– Конечно. Обожаю тебе прислуживать, – поддразнил он в ответ.

– Давно подозревала, что дело именно в этом. – Я закинула ногу на стену за кроватью. – Мне говорили, что люди дают мне то, что я хочу.

– Кто бы ни сказал тебе это, им следовало бы оставить это при себе.

– И правда следовало бы, потому что теперь со мной невозможно иметь дело. – Я стучала ногой по стене. На этом моменте можно было бы закончить разговор, но я не была к этому готова.

– Ну-у… Как жизнь?

Он посмеялся.

– Лейси, тебе что, скучно?

– Да. Расскажи мне что-нибудь о себе. Я знаю, что у тебя есть младшая сестра. А еще у тебя есть братья или сестры?

– Нет, нас двое.

– А чем занимаются твои родители?

– Моя мама – медсестра, а отец – оператор.

– Типа кинооператор?

– В данный момент оператор в студии новостей.

– Круто. Эта работа мне всегда казалась занимательной.

– Это не так гламурно, как кажется. – Я что, услышала горечь в его голосе?

– Ты прав. Занимательный и гламурный – разные вещи. Ты не слишком ладишь с отцом?

– Не особо.

Прямо как я в последнее время.

– Почему?

– Тебе никто никогда не говорил, что ты любопытная?

– Вообще-то, говорили. Но потом все равно отвечали на вопрос.

– Ты и впрямь невыносима, – сказал он.

– И все же…

– Тебе правда интересно узнать о моем отце?

– Ага.

– Ну, мой отец относится к такому типу людей, кто говорит, что приедет, сделает что-нибудь, но всегда делает только десять процентов обещанного. – Зная, насколько скрытным был Донаван, я подозревала, что ему было очень тяжело рассказать это.

– Мне очень жаль.

– Я уже давно перестал ждать от него чего-либо, но вот сестра все еще надеется, и именно это меня злит.

– Это из-за того, что он занят? Чем он это мотивирует?

– Работа. Всегда работа. Пытается во всем преуспеть. Берет все сторонние проекты – короткометражки, фильмы независимых студий – думает, что в один прекрасный день крупная производственная компания наймет его, но шансы очень уж малы.

– Легко начать думать, что что-то положит начало твоей карьере. Я о том, что сама именно этим и занимаюсь – снимаюсь в вульгарном фильме ужасов в надежде, что поднимусь на следующий уровень.

Уже знакомая тревога, приходящая вместе с этой мыслью, расползлась по моей груди.

– Это не то же самое, – сказал Донаван, – тебе семнадцать. А он десятилетиями топчется на месте в ущерб семье.

– Мне жаль, – сказала я снова.

На этом стоило бы закончить, позволить ему идти спать или что он там делал до того, как позвонил мне. Я чувствовала, что он не хочет висеть на телефоне и говорить со мной об этом. Но я не могла закончить разговор на такой ноте.

– Что делаешь?