Слава земли Русской - 2. Книги 1-8

Дружинники благоразумно не увязались в погоню, а остановились и продолжили путь, к вечеру соединившись с дружинами Ярослава и Василька. Ярослав тут же отдал приказ возвращаться и идти в погоню. На сей раз они выбрали верный путь - несколько раз их встречали засады. Однажды десятка три эрдзян напали ночью. Порезав стражу, они пробрались было в стан, но до княжеских шатров не прошли - охранявшие полон обозники подняли тревогу и всех перебили. Живым в плен взяли только одного мордвина. После того, как ему пригрозили калёным железом, он согласился провести русских к близлежащему городу. Никто не знал, найдут ли там попавших в плен дружинников, но наутро войска двинулись туда.

Мордовский город стоял на холме над рекой. Берега реки, заболоченные летом, зимой замёрзли, укрытые под слоем снега, и русские обложили бревенчатые стены со всех сторон, зайдя даже с реки.

Мордва хорошо подготовилась к осаде - ворота были заложены изнутри, на стенах ждали лучники, дымились котлы с кипящей смолой. Но рва перед стенами не было, сами стены - деревянные, чуть выше человечьего роста, а оборужен были лишь заострёнными кольями, на которых торчали кое-где лошадиные и коровьи черепа - отпугивать злых духов. Когда русские пошли на первый приступ, на стену выскочил закутанный в меха колдун, заскакал по брёвнам, забормотал заклинания, заговаривая сулицы и стрелы защитников.

Под городом простояли всего два дня - после полудня второго, пойдя всей силой, русские смяли сопротивление мордвы. Защитники были сметены превосходящими силами - на одного мордвина приходилось трое-четверо русских, не говоря о ждущих своего часа засадных и обозниках. Сразу с двух сторон проникнув через стены в городец, дружинники растеклись по улицам, распахнули ворота для основных сил, и город был взят. Пятеро князей-победителей - хотя из муромлян Юрия Давидовича большинство оставались в засаде, его позвали тоже, - въехали в город.

Там уже хозяйничали их дружинники, хватая разбегающихся и прячущихся жителей и выволакивая добро. Кое-где ещё вспыхивали схватки - случалось, за оружие брались даже женщины и подростки. У народа, живущего в постоянной вражде друг с другом и окрестными племенами, обычным было умение владеть ножом, копьём, а то и мечом. Но на площади, там, где за оградой стояли выдолбленные из дерева мордовские боги Пургинэ и Нишке, братья-соперники, всё было тихо. Там, у сорванных с петель ворот на капище, дружинники с обнажёнными головами ждали князей.

Подъезжая, Ярослав с высоты седла увидел на утоптанном до земли подтаявшем снегу человеческие тела и сразу понял, кто это. Спешился, прошёл сквозь расступившуюся дружину.

Они все были здесь - те, кто попал в плен к мордве живыми. Их притащили сюда, и здесь, судя по всему, их сначала отдали толпе, а потом тех, кто после её рук остался ещё живым, принесли в жертву своим богам. Сквозь распахнутые ворота можно было видеть круглые камни-алтари перед идолами, залитые человеческой кровью. Она уже потемнела и на снегу казалась чёрной. Тут же такими же чёрными пятнами валялись зарубленные в ярости языческие жрецы.

Ярослав отыскал среди разложенных тел своего меченосца. Грикшу, очевидно, растерзала толпа - на его тело было страшно смотреть. Толпившиеся позади стрыя молодые князья скорбно молчали. Ярославу было до бешенства жаль непутёвого парня, который мог бы достичь многого, но погиб так глупо. Жаль было и других - он потерял воинов просто так, из-за детской отваги и желания выделиться. Он мог бы укорить молодых князей за то, что своим нетерпением сманили парней на верную гибель, но молчал.

   - Всех павших, - сказал только, - собрать. Похоронить с честью!

Священника в поход не брали, а потому хоронили по древнему обряду - городец спалили, на его месте в оттаявшем снегу насыпали курган, куда погребли сожжённые останки павших. Потом устроили поминки, но на большее - муромляне предлагали устроить тризну[426] - Ярослав согласия не дал.

Вместо тризны он ринулся мстить. За этим городцом, чьего имени знать никто не хотел, открывались владения Пургаса, князя, против которого они и вышли в поход. Здесь и начались те самые настоящие бои, которых ждали.

Полки князей-союзников прошли по всей Пургасовой волости, словно птицы, перелетая от одного града к другому. Всюду, не зная теперь жалости, они рушили стены, случалось, жгли добро, которое не могли унести, резали скот, а жителей, кого не могли угнать с собой, бросали в зимних лесах. Где-то рядом действовал владимирский данник Пуреш, оттягивающий на себя основные силы Пургаса. Именно он наконец встретился в бою со своим противником и убил его.

После смерти Пургаса его воины разбежались, но продолжали сражаться, мстя русским, - за разорение, а своим, мордве, за предательство. Получив от Пуреша весть, что враг повержен, Ярослав ещё некоторое время оставался в Пургасовой волости, охотясь за последними ещё державшими оружие в руках врагами, а по весне, не дожидаясь распутицы, повернул назад, оставив Пуреша усмирять остальных и платить Владимиру дань уже за все мордовские земли.