Слава земли Русской - 2. Книги 1-8

   - Я вам, Василько и Всеволод, заместо отца был всегда, уделы ваши в обиду не давал, бояр своих на помощь советом посылал, матушку вашу, моего брата вдову, старался ничем не обойти. Я наравне с родными сынами вас держу, хлопочу о вас, а вы что - за моей спиной, мне не сказавшись, полки оборужаете!.. А супротив кого воевать надумали? Может, поведаете мне?

Василько и Всеволод потемнели лицами, нахмурились, бросали короткие взгляды исподлобья на Ярослава. Тот молчал. То, что Юрий как-то узнал о полках, было ещё полбеды - беда, коль он про остальное сведает.

Оказалось - уже сведал:

   - Брате Ярослав! - сказал вдруг, и тот чуть не подпрыгнул на месте. - Сведал я, что ты тоже оборужаешься - дружину свою натаскиваешь, ратников-пешцев собрать хочешь... Уж не ты ли и сыновцев младших на войну сманить решился?.. С тебя станет - ты горячий у нас!

Последние слова прозвучали в устах Великого князя насмешкой.

   - А тебе что за дело в том, брате? - отмолвил Ярослав сухо.

   - Дело мне в том, что Великий князь Владимирский я, и по чину должен быть главою над всеми вами. Вы же мне хоть и родные, но подвластны... Уж не желаешь ли, с сыновцами уговорившись, попробовать, крепок ли подо мной стол великокняжеский? - вдруг напрямую спросил он.

Ярослав почувствовал, что все словно отодвинулись от него. Даже Константиновичи, даже верный Ян - и тех не чуял близ себя более. Вспомнилось совсем уж давнее и вроде как неподходящее ополчение Мстислава Удалого против него с Юрием и сражение Липицкое. Тогда он спасся чудом. Что было бы теперь, захоти Великий князь пойти на него войною?

   - Не про то я мыслю, княже, - выдавил он, решив, что лучше согнуться самому, чем ждать, когда тебя сломают другие. - Но хотя бы и потому! - прорвалось внезапно затаённое. - Почто меня моей вотчины лишают? О любви братней толкуешь, а сам первый же!..

   - Да про что ты, Ярослав? - Юрий даже развёл руками.

   - Как про что? А Новгород?.. Скажешь, не твоими руками, не великокняжеским серебром ныне Михаил Черниговский на столе его сидит? Ты дочь его за Василька сватал, его сестра жена тебе венчанная!..

   - Ах, вот ты что! - Юрий рассмеялся в густую окладистую бороду. - Думаешь, что нарочно я Михайлу на новгородский стол усадил?

   - А то нет! - воскликнул Ярослав. - Один раз он уж по слову твоему сел, почему бы и вдругорядь там не очутиться?.. Я три года в Новгороде сидел, приручал его, как медведя дикого, а что ныне?

   - И ты думаешь, мне не по нраву пришлась сила новгородская, которая за тебя стояла? - ошарашил словом брата Юрий. - Думаешь, обадил[433] я бояр тамошних?.. Свои люди у меня тамо есть, то верно. Но ведь и ты послухов в стенах Господина Великого держишь, не так разве? Чем меня порочить, сыновцев, воспитанников моих, - он обернулся на Константинычей, которые замерли на местах, не смея слова вымолвить, - и меньших братьев на меня подбивать, лучше бы сведал, кто из твоих людей на меня напраслину возводит!

   - По-твоему, ложь то, измыслы недругов? - не желал сдаваться Ярослав. - Но как же?.. А Михаил на столе моём?

   - Твой стол - ты его и добывай сам, - сказал, как отрезал, Юрий. - Добывай в Новгороде, а тут тебе нечего с силой своей ратной делать!..

Ярослав уже поднимался, невольно сжимая кулаки, но тут с места вскочил Святослав.

   - Да что вы, братья-князья? - торопливо и как-то моляще зачастил он, раскидывая руки в стороны и словно желая броситься между спорящими, - Сцепились, ровно мужики чёрные?.. Не дело то, ой, не дело!

   - Про то ж и я! - Юрий, обрадовавшись подмоге, повеселел. - Ты ж, чем меня винить, поискал бы хорошенько среди своих людей!.. На меня напраслину чья-то чёрная душа измыслила, а ты поверил! Не ждал я такого от тебя, Ярослав!

   - Кто ж наклепал-то? - ещё не веря, но уже без прежнего гонора, спросил Ярослав.

   - А я почём ведаю? - Юрий откинулся назад, развёл руки. - Знал бы - сам имя открыл, потому как охота кому-то, чтоб мы с тобой в ссоре были... Небось, хотели тебе Новгород помешать добыть! Да только я тут ни при чём. И вообще, что мне! Да делай с ним, что хочешь!

Поражённый словами брата, Ярослав сидел, уйдя в свои мысли. Память перебирала все сказанные слова, все лёгкие намёки - кто, когда, что сказал, сделал, помыслил вслух при князе. Люди все были веренные-перепроверенные, многие десяток лет князю отслужили, были и такие, кто ещё отцом при сыне был оставлен да так и остался. Ежели есть среди них переветник и наушник, как его сыскать. Выходило, что чуть не каждый его боярин мог быть заговорщиком.