Славяне в древности

Первые упоминания этого этноса в исторических сочинениях относятся к последним десятилетиям III в. до н.э.: Деметрий из Каллатиса (в передаче Псевдо-Скимна, поскольку оригинал его сочинения не сохранился) локализовал бастарнов в Нижнем Подунавье и считал их пришлым населением 31. В первой половине II в. до н.э. бастарны совершили несколько военных походов на Балканы, которые описаны Титом Ливием и Орозием. Позднее (до III в. н.э.) они упоминаются уже многими авторами. Наиболее информативные данные о бастарнах содержатся в «Географии» Страбона, написанной во второй половине I в до н.э. — первых десятилетиях нашей эры. Описывая земли Северо-Западного Причерноморья (от Истра до Борнсфена) греческий географ и историк говорит о «гетской пустыне», тирагетах, языгах, сарматах и ургах н далее пишет: «В глубине материка обитают также бастарны, быть может германская народность, и делятся на несколько племен. Действительно, один из них называются атмонами, другие — сидонами, те, что владеют Певкой, островом на Истре, носят название певкинов, а самые северные, обитающие на равнинах между Борисфеном и Танаисом, роксоланов» 32. Ни это свиделъство, ни какое-либо другое не дают ни малейших оснований для локализации бастарнов в Припятском Полесье и Среднем Поднепровье. Согласно Птолемею, бастарны были соседями тирагетов и вместе с певкинами господствовали над Дакией 33. В настоящее время определена и археологическая культура бастарнов — это поянешты-лукашевская культура, локализуемая в основном в междуречье Днестра и Серета 34.

Мысль Д.А. Мачинского о единстве поянешты-лукашевской и зарубинецкой культур или о «зарубинецко-поянештской культурной общности», как предпочитает говорить М.Б. Щукин, имела право на существование в те годы, когда археологи полагали, что и зарубинецкая культура, и лоянешты-лукашевская сформировались на единой основе в результате расселения племен поморской культуры. В настоящее время очевидно, что эти культуры имеют различное начало. Зарубннецкая культура, как сказано выше, является следствием миграции племен культур подклешевых погребений и поморской и их взаимодействия со скифским и милоградским населением. Основу же поянешты-лукашевской культуры заложили переселившиеся из региона Одера-Нейсы племена ясторфской культуры при взаимодействии с нижнедунайским населением — гетами.

Процесс миграции части ясторфского населения в северопричерноморские земли ныне изучен довольно конкретно. В междуречье Одера и Нейсе выявлена отдельная группа ясторфской культуры, названная губинской 35. На рубеже III и II столетий до н.э. часть этого населения продвинулась вдоль северных и восточных склонов Карпат 36 и осела в регионе Днестра-Серета, что и привело к формированию здесь поянешты-лукашевской культуры.

Проблема этнической принадлежности населения зарубинецкой культуры должна решаться прежде всего при учете формирующих ее компонентов. Поскольку в сложении трех основных групп этой культуры самое активное участие приняли подклещево-поморские племена, то ее этническая атрибуция непременно должна быть связана с этими племенами. Выше носители культуры подклешевых погребений определены как ранние славяне, а население поморской отнесено к периферийной группе балтов, близкой славянам. В этой связи допустимо предположение, что зарубинецкое население в языковом отношении составляло отдельную диалектную группу, занимавшую промежуточное положение между праславянским языком и окраинными западнобалтскими говорами.

Такие переходные по языку между западными балтами и славянами этнические образования в древности могли существовать. В раннем средневековье таким племенным образованием, судя по изысканиямпольского лингвиста Я. Отрембского, были ятвяги 37. Позднее в силу исторической ситуации значительная часть ятвягов вошла в состав польской народности, а ятвяги, проживавшие на среднем Немане, стали литовцами.

Потомки зарубинецкого населения также в зависимости от исторических обстоятельств приняли участие в этногенезе славян и балтов. Та часть зарубинецких племен, которая расселилась в верхнеднепровских землях и в бассейне верхней Оки и смешалась с милоградским, юхновским, днепро-двинским и верхнеокским населением, пополнила массив племен днепровских балтов. Миграция зарубинецкого населения в северо-восточном направлении не внесла существенных перемен в этноязыковую ситуацию Верхнего Поднепровья и верхнеокского бассейна. Следами этой миграции, по всей вероятности, являются гидронимы западнобалтского облика, выявляемые в левобережной части Верхнего Поднепровья и на верхней Оке 38.

В более южных регионах Поднепровья и на Южном Буге зарубинецкое население и его потомки в значительной степени смешались с пшеворским, основу которого составляли славяне. Таким образом, эта часть зарубинецкого населения влилась в состав славянства и прнняла непосредственное участие в славянском этногенезе.