Читаем Славяне в древности полностью

Древности типа Лютежа во многом продолжали традиции классической зарубннецкой культуры. Основные формы как округлобоких, так и ребристых горшков имеют прототипы в зарубинецкой керамике. То же можно сказать и относительно ряда типов мисок (округлобоких чашевидных, ребристых с эсовидным или прямым венчиком, с зигзагообразной верхней частью). Полуземляночные жилища, исследованные на поселениях, восходят к предшествующим зарубинецким. Однако стены жилищ теперь уже не обмазываются глиной, получают распространение и срубные дома с опущенным в грунт полом. Зафиксированы немногочисленные полуземлянки с центральным опорным столбом, поддерживавшим кровлю.

В керамических коллекциях древностей типа Картамышева-Терновки содержится немало форм сосудов, восходящих к зарубинецким, но вместе с тем распространены совершенно новые типы — мискообразные лощеные сосуды с зигзаговидным профилем и прочерченным зигзагообразным узором, явно занесенные переселенцами — носителями пшеворской культуры. Близость к пшеворской керамике обнаруживают и некоторые груболепные сосуды. Обычай орнаментировать лощеные горшки узором, состоящим из меандров и свастики, также принадлежит к характерным пшеворским традициям. Выявлены в рассматриваемом регио¬не и отдельные памятники, непосредственно свидетельствующие о перемещении отдельных групп населения из Повисленья. Таковым, в частности, является погребение, обнаруженное у с. Пересыпки близ Пугивля 20.

Жилыми постройками этой группы позднезарубииецких поселений были в основном прямоугольные в плане полуземлянки. Среди них единичные имели стены столбовой конструкции, большинство же были срубными. В срединной части полуземлянок устраивался обычно открытый очаг, в одной из построек на поселении Терновка-2 выявлен глиняный очаг, сооруженный на выкладке из камней. В немногих жилищах зафиксирован центральный опорный столб для поддержания перекрытия. На поселении Картамышево-2 изучены остатки двух наземных домов, один из которых (его размеры 5,8×3,5 м) имел стены столбовой конструкции и центральный опорный столб, другой (3,6×2,4 м) был срубным.

Погребальные памятники носителей древностей типов Лютежа и Картамышева—Терновки не выявлены. Поселения же функционировали в течение второй половины I — II вв. н.э. Позднее эти древности трансформируются в киевскую культуру.

В верхней части бассейна Южного Бута, как уже говорилось, зарубинецкое население появилось в I в. до н.э. В середине I в. н.э. число зарубинецких поселений здесь заметно увеличивается. Изменяется и облик культуры, что было обусловлено, нужно полагать, инфильтрацией в этот регион населения пшеворской культуры. Формы лощеной и грубой посуды Побужья в общих чертах близки к керамике типа Лютежа и явно продолжают традиции керамики среднеднепровского варианта классической зарубинецкой культуры. Однако весьма распространенные сосуды баночных форм бесспорно имели пшеворское происхождение.

Жилищами населения бужского региона были полуземлянки, близкие к постройкам поселений типа Лютежа. Все онн срубные. На одном из селищ (Носовцы) исследованы следы наземных построек со стенами каркасно-плетневой конструкции, обмазанными глиной.

В отличие от Среднего Поднепровья в бужском регионе известны погребальные памятники. В могильнике Рахны исследовано 12 захоронений по обряду трупосожжения, по основным показателям соответствующих зарубинецкому ритуалу. Зафиксированы и особенности, не свойственные зарубинецкой культуре, — обычай помещать вещи в погребальный костер; помещение в одной могильной яме остатков нескольких трупосожжений; обычай помешать сосуды поверх кальцинированных костей. Е.В. Максимов, детально проанализировав обрядность и инвентарь могильника Рахны, пришел к выводу, что этот памятник отражает процесс взаимодействия зарубинецкого населения с пшеворским 21.

В процессе формирования Черняховской культуры позднезарубинецкое население Побужья вошло в состав нового образования.

В середние I в. н.э. зарубинецкое население полностью покидает Припятское Полесье 22. Это событие вряд ли связано с сарматской экспансией Среднего Поднепровья, хотя некоторые исследователи и допускают, что они взаимосвязаны. Высказано мнение о том, что финал зарубинецкой культуры в рассматриваемом регионе отражает климатические изменения, имевшие место в это время 23. Не исключено, что уход зарубинецкого населения с Припяти связан с движением в восточном направлении среднеевропейского населения, в частности пшеворского. Переселялись носители зарубинецкой культуры в основном на северо-восток, преимущественно в бассейн Десны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука