Читаем Славяне в древности полностью

Наиболее сильное кельтское воздействие на развитие культуры подклешевых погребений приходится на II в. до н.э. Оно становится настолько активным и определяющим, что эта культура в конце II столетия трансформируется в новую, получившую название пшеворской (по большому исследованному раскопками еще в начале XX в. могильнику близ г. Пшеворска на юго-востоке Польши). Сложение этой культуры сопровождалось не только внешним воздействием, но и инфильтрацией какой-то части кельтского населения в области расселения славян. Нельзя не согласиться с К. Годловским, утверждающим, что пшеворская культура прежде всего появилась в регионах, подвергшихся наибольшему влиянию латенской культуры со стороны кельтов, тогда как в местностях, не затронутых этим воздействием, еще продолжали функционировать поселения и могильники культур подклешевых погребений и поморской 5.

Первоначальной территорией пшеворской культуры стали земли, входящие в ареал культуры подклешевых погребений. Постепенно пшеворская культура распространялась по всему этому ареалу и вскоре вышла за его пределы, на западе охватив области среднего течения Одера, где прежде жили кельты, а в последнем столетии до н.э. — и верхнее течение Вислы (рис. 47). Это привело к полной ассимиляции кельтов: к концу II в. до н.э. перестают функционировать собственно кельтские поселения и могильники в Силезии, а в конце I в. до н.э. и на остальной части Польши. В Малопольше известен целый ряд кельтско-пшеворских памятников, отражающих этап ассимиляции кельтского населения.

Пшеворская культура просуществовала до первой половины V в. н.э. Ее подробная характеристика дана в следующем разделе.

Рис. 47. Распространение пшеворской культуры (по К. Голдовскому): а — ареал позднего латена; б — граница ареала в ранней фазе позднего римского периода; в — регионы экспансии в ранней фазе позднего римского периода

С проблематикой, рассматриваемой в настоящей главе, связан в основном первый этап этой культуры.

Поселения пшеворской культуры во всех отношениях тождественны предшествующим. Польские археологи отмечают скопления в одних и тех же районах поселений подклешевой и пшеворской культур, в чем видят один из показателей непрерывного развития этих древностей. Захоронения пшеворской культуры иногда располагалисьна могильниках культуры подклешевых могил, свидетельствуя о том, что при становлении новой культуры смены населения не было.

Все могильники пшеворской культуры бескурганные, включающие десятки, а нередко сотни захоронений по обряду кремации умерших. Остатки трупосожжений или ссыпались прямо в могильные ямы, или помещались в ямы в глиняных урнах. Распространение в пшеворской культуре безурновых трупосожжений с остатками погребального костра и фрагментами вторично обожженной керамики является безусловным наследием культуры подклешевых захоронений.

Число урновых захоронений позднелатенского периода в пшеворских могильниках невелико. Это также принадлежит к традициям культуры подклешевых погребений. Однако теперь остатки сожжений, как правило, не накрывались опрокинутыми вверх дном сосудами. О том, что пшеворская обрядность связана в основном с местной традицией, говорят могильники переходного типа, содержащие и пшеворские погребения, и захоронения культуры подклешевых могил. К таковым, в частности, принадлежит могильник Бодзаново в окрестностях Александрува Куявского, раскопками которого открыты подклешевые и раннепшеворские захоронения, сопровождавшиеся однотипными сосудами-кружками 6. Подобные могильники исследовались и в других местах 7.

Одним из ярких показателей инфильтрации кельтов в славянский регион являются захоронения по обряду трупоположения, встреченные на пшеворских могильниках 8. Наиболее ранние (I в. до н.э.) пшевсрские трупоположения локализуются в Силезии, то есть в регионе прежнего проживания кельтов, а также в соседних районах междуречья средних течений Варты и Вислы. Очевидно, что в Силезии трупоположения отражают процесс ассимиляции местных кельтов пшеворским населением, а во втором регионе, в Куявии, где зафиксировано 7 пшеворских могильников с захоронениями по обряду ингумации, последние свидетельствуют уже о расселении кельтов среди местного населения (рис. 48). По всем деталям обрядности пшеворские трупоположения сопоставимы с собственно кельтскими. Ниже при характеристике пшеворских древностей эта тема будет рассмотрена еше раз.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука