Читаем Славяне в древности полностью

В процессе расселения кельты легко смешивались с местным населением — иллирийцами, фракийцами, гетами — и всюду распространяли латенскую культуру. Культура кельтов господствовала на всем пространстве Подунавья. Влияние кельтской культуры было настолько сильным и глубоким, что некоторые регионы оставались кельтизированными и после ухода или изгнания самих кельтов.

Уже в начале III в. до н.э. какая-то часть кельтов пересекла Судеты и, оторвавшись от основного массива, поселилась на плодородных землях Силезии. Во II в. до н.э. еще одна группа кельтов перешла Карпаты и, разделившись на две части, осела в Силезии среди ранее пришедшего сюда кельтского населения, а также заняла области верхнего течения Вислы. Это кельтское население уже в III в. до н.э. пришло в непосредственное соприкосновение со славянами (рис. 42). Начинается период активного кельто-славянского взаимодействия, оставившего мощный пласт в культуре славян.

Прежде, чем перейти к детальному анализу этих контактов, необходимо хотя бы кратко охарактеризовать культуру кельтов рассматриваемого периода. Кельтам принадлежит латенская культура, распространение которой в Европе обусловлено их экспансией. Общая датировка латена (название происходит от поселения Лa Тен у Невшательского озера в Швейцарии) — V—I вв. до н.э. Период подразделен исследователями на несколько фаз — ранний латен (фаза 1а — 450—400 гг. до н.э.; 1Ь — 400—300 гг.; 1с — 300—250 гг.), средний латен (фаза 2а — 250—150 гг.; 2Ь— 150—75 гг.), поздний латен (фаза 3 — 75 г. до н.э. — начало нашей эры).

Исключительный вклад внесен кельтами в европейскую металлургию и металлообработку. По существу кельтская металлургия стала основой развития всей последующей центральноевропейской металлургии. Раскопками кельтских памятников исследованы производственные комплексы, в которых было сосредоточено большое число сыродутных железоделательных горнов. Обычно они располагались в местностях, где поблизости имелись крупные залежи железной руды. Для восточнокельтского региона характерны небольшие глиняные горны (диаметрами 35—50 см) с искусственным дутьем, углубленные в материк на 30—50 см, при обшей высоте 50—60 см. За пределами горнов устраивались прямоугольные ямы, где хранились запасы древесного угля.

Высок был уровень кузнечного ремесла. Известны наковальни трех видов: большие, предназначенные для кузнечных работ, средние (для слесарных и некоторых ювелирных работ) и малые — для обработки тонких ювелирных изделий. При раскопках мнократно встречены молоты-кувалды, молоты-ручники, шарнирные щипцы, клещи,зубила, пробойники, напильники. В кельтских оппидумах кузнечный инструментарий насчитывает более 70 видов. Кельтские ремесленники владели техникой науглероживания, закаливания и сварки железа и стали. Кельтский мир создал множество разнообразных железных орудий (рис. 43 и 44) — плужные лемехи, косы, бороны, тесла, скобели, пилы, молотки, клещи, напильники и рашпили, сверла со спиралеобразной нарезкой, ножницы, кочергу. Были усовершенствованы топоры. Кельтам Европа обязана также дверными замками и ключами. Развитой отраслью кузнечного дела было и изготовление железного оружия.

Кельтские ремесленники добились больших успехов в технике бронзолитейного и ювелирного производств. В оппидумах и рядовых селениях кельтов имелись крупные мастерские, в которых работали высококвалифицированные мастера. Отшлифовывалась техника литья и ковки цветных металлов, широко распространилось литье по восковым моделям, совершенствовалось приготовление различных видов сплавов. Кельтские ремесленники знали и широко применяли различные методы инкрустации, позолоты и серебрения. Развито было и изготовление изделий из золота — диадем, налобных венчиков, браслетов и других предметов. Во II в. до н.э. наступил расцвет эмальерного дела. Красная эмаль становится излюбленным украшением кельтских изделий. Кельты создали большое разнообразие фибул, широко применявшихся для застегивания одежды (рис. 45).

В кельтском мире весьма распространены были также шейные гривны (торквесы). Последние связаны с религиозной символикой, их приносили и в дар божествам. Фибулы были массовой продукцией кельтских ремесленников, они видоизменялись во времени, поэтому стали надежными индикаторами для хронологии латенских древностей. Прототипами фибул эпохи латена были изделия с сильно изогнутой дужкой, удлиненной ножкой и многовитковой пружиной. Раннелатенские фибулы довольно разнообразны по облику, включают зоо- и антропоморфные мотивы, а иногда украшены еще и коралловыми бусинами. Со временем дужка фибул становится менее изогнутой, количество витков в пружине уменьшается, на конце появляются диски. Для второго периода латена характерны фибулыс дужкой, уплощенной в середине и украшенной геометрической орнаментацией. Начиная с III в. до н.э. фибулы упрощаются и делаются из простого куска бронзовой (реже серебряной или железной) проволоки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука