Славянская хроника

18. О походе господина короля. Итак, после дня св. Иоанна Крестителя он объявил о торжественном открытии хофтага в городе Аугсбурге[848]. Там собрались все князья этой земли, и он провёл с ними тайные переговоры, надеясь при их содействии добиться к славе и чести немцев своего посвящения в императоры. В этом предприятии приняли участие очень многие как прелаты, так и князья, то есть все те, которые держали регалии, а именно, архиепископы Трира и Магдебурга, епископы Вюрцбурга, Страсбурга, Шпейера, — он же канцлер, — Вормса, Базеля, Констанца, Пассау, епископы Кура, Аугсбурга, Эйхштетта, Праги и Ольмюца, аббаты Рейхенау, Санкт-Галлена, Кемптена, Вейсенбурга, Зельца, Прюма и Эхтернаха. К ним присоединились также князья: герцоги Баварии, Лотарингии, Церингена, Каринтии и Моравии и очень многие маркграфы и графы. Прочие, которые остались дома, оказали королю в этом походе финансовую помощь. Итак, около Вознесения Пресвятой Девы[849] он начал восхождение в Альпы и, оставив город, который по названию реки естественным образом зовётся Иннсбрук, благополучно добрался до Бриксена, где протекает река Афасис, а затем, спустившись по её течению, прибыл в Триент[850]. Уйдя оттуда, он прибыл к узкому горному перевалу, что зовётся Веронским Клузом и где находится чрезвычайно укреплённый замок, который с глубокой древности зовётся городом Гильдебранда. Из-за своей прочности этот замок стал оплотом храбрых мужей, которые уже давно вели против веронцев войну и сильно их беспокоили. Итак, когда король пришёл туда, ему сдали этот замок и он благодаря этому стал полновластным господином всей этой области. Правда, веронцы по прежнему не боялись нападать на жителей этого замка, чем нанесли королю оскорбление. Но позднее, дав не одну тысячу марок, они вернули себе его милость. Итак, отправившись дальше, король был с блеском принят жителями Мантуи и Кремоны, о которых поэт говорил: «Мантуя, слишком, увы, к Кремоне близкая бедной»[851]. А после перехода через По короля с радостью приняли жители Пармы и Понтремоли[852]. То же было и с жителями Милана, Генуи, Лукки и других городов; они, ликуя, сдавали свои города и осыпали его несметными сокровищами и дарами. После того как он пробыл там какое-то время и сделал в этих городах многочисленные распоряжения, Оттон миновал крупный город, который на их языке зовётся Синис[853] и где он оставался в течение нескольких дней, и прибыл в другой город, где приняла мученическую смерть блаженная Кристина, отчего и сам город зовётся по её имени «Озером св. Кристины»[854]. Идя далее, Оттон со всей своей свитой прибыл в Витербо, где навстречу ему с великой торжественностью и в окружении многочисленного духовенства и народа вышел господин папа Иннокентий. О том, с какой радостью и ликованием они встретились друг с другом, как горячо обнимались и целовались, и сколько там было пролито слёз радости, моё перо не в силах изобразить.

19. О посвящении императора. Итак, в следующую за днём св. Михаила пятницу[855], — день св. Михаила пришёлся тогда на вторник, — господин король прибыл к могиле св. Петра, чтобы с великим благоговением помолиться святым апостолам Божьим и всеми способами почтить царственный град. У него в свите было 6000 закованных в латы рыцарей, не считая лучников и несметное воинство прелатов и князей. Итак, в следующее, как было сказано, за днём св. Михаила воскресенье[856], когда к церкви св. Петра направилась торжественная процессия, то из-за прибывающих и идущих им навстречу к ступеням монастыря св. Петра людей произошла страшная давка, так что процессия не могла идти дальше. Но император щедрой рукой начал в огромном количестве разбрасывать серебряные монеты, и им, наконец, хоть и с трудом, но удалось совершить восхождение. Не было там недостатка и в слугах с копьями и дубинками, которые подавили волнение. Так, в воскресенье «Дай мир, Господи» господин император в великом мире и спокойствии был посвящён и коронован. При этом все радовались и кричали: «Да будет мир в силе твоей!». Поскольку он всегда с величайшим рвением стремился к миру, то мы надеемся, что и мир, и единство церкви Божьей, которая была потрясена столь долго, теперь надёжно защищены Богом. По окончании церемонии господин папа смиренно пригласил императора на пир, и господин император смиреннейшими просьбами добился у него чести отправиться туда вместе с ним. И вот, когда они подошли к коням, то император, не забыв об апостольском уважении, которое он должен оказывать их наместнику, верному и уважаемому папе Иннокентию, смиренно держал его стремя. Так они прибыли к месту пира, где и богатый, и бедный всего имели вдоволь благодаря императорской щедрости.