Славянская хроника

6. О дальнейшем пути герцога. Далее, царь дал ему очень крепкое судно, в достатке снабжённое всем необходимым, и герцог, сев на него со своими людьми, отправился в плавание. Но вот, на море поднялась сильная буря, так что все ожидали близкой смерти от этой непогоды. Был там некий доброго образа жизни человек, который сильно переживал из-за грозившей им опасности. И вот, посреди этих переживаний и волнений на море он внезапно уснул и увидел во сне стоявшую рядом с ним прекраснейшую деву, которая спросила у него: «Тебя страшат морские опасности?». А тот отвечал: «О светлейшая госпожа! Мы попали в беду и, если Бог не придёт нам с небес на помощь, то мы пропали». «Успокойся, — сказала дама, — вы не погибнете, но ради молитв того, кто не перестаёт взывать ко мне на этом судне, освободитесь от грозящей вам опасности». И, хоть она и не открыла, кого именно имела в виду, всем было ясно, что речь по всей видимости шла об аббате Генрихе, который видит в Святом Духе, кое-что слышит, но ещё большее понимает. Видение оказалось истинным. Правда, когда настал день, буря усилилась, и корабль бросало посреди моря по волнам. Они чуть было не подверглись той же опасности, что и недавно на Дунае, в той теснине, что зовётся «скаре», и моряков охватил сильный страх. И справа, и слева были острые скалы, а корабль находился прямо посредине. Когда волны усилились, моряки увидели голые камни и, словно на врага, направили на них парус. Но вот, буря улеглась и утихло её дыхание. Корабль благополучно миновал это место, и они восславили Господа, который умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и выводит оттуда[108].

7. О прибытии герцога в Иерусалим. Итак, прибыв в Аккарон или Акко, герцог был великолепно принят жителями этого города; сев на коней и мулов, а некоторые даже на ослов, они отправились к городу Иерусалиму. Навстречу им с большой свитой вышли тамплиеры и госпитальеры и, приняв герцога самым достойным образом, провели его в святой город, где он был встречен духовенством с хвалебными гимнами и песнопениями. Герцог передал Святому Гробу много денег; базилику, в которой находилось древо Господне, он украсил мозаичной работой, а ворота этой базилики выложил чистейшим серебром. Он выделил также средства для приобретения годового запаса свечей, которые должны были постоянно гореть у Святого Гроба. Тамплиерам и госпитальерам он также передал много подарков и оружия, а также 1000 марок серебром для приобретения земель, которыми во время войны завладели вассалы. А король[109] устроил ему и его людям трёхдневный пир в своём дворце. Итак, посетив все святые места в Иосафате, на Масличной горе, в Вифлееме и Назарете, он отправился к Иордану, куда его провели тамплиеры, а оттуда поднялся на Кварентену[110]. Аббат Генрих также поднялся туда с большим трудом, — ибо был немощен телом, — и отслужил там мессу. Во всех этих святых местах он с величайшим благоговением проводил богослужения в память Господа нашего Иисуса Христа, который явился здесь во плоти, и Его славнейшей матери, которой он в течение всего странствия, облачённый во власяницу, в воздержании и молитвах оказывал величайшее почтение, и с первыми лучами солнца, прежде чем сняться с лагеря, после заутрени постоянно проводил в её честь торжественное богослужение, принося спасительную жертву за себя и за всё отправившееся в паломничество войско.

8. О возвращении герцога от Иордана. Когда герцог вернулся в Иерусалим, то его на два дня задержал у себя господин патриарх[111]. Затем он возвратился в Аккарон или Акко и, попрощавшись со всеми, в том числе и с некоторыми своими людьми, а именно, с епископом Конрадом и аббатом Бертольдом, отправился в Антиохию. Его туда с большим отрядом сопровождали тамплиеры. А епископа Конрада поразил тяжкий недуг, от которого он и умер. Ибо по отбытии герцога господин епископ, тяжело перенеся его отъезд и имея к нему ряд неотложных дел, вместе с аббатом Бертольдом сел на корабль и последовал за ним по морю. Однако, болезнь усилилась и, когда они прибыли уже к городу Суру или Тиру, епископ, как говорят, испустил дух[112]. Тело его было доставлено в город и с величайшей честью предано земле заботами графа Гунцелина и других друзей герцога, которые там были. А аббат Бертольд, возвратившись в Аккарон, также окончил жизнь через три дня[113]. Герцог был чрезвычайно огорчён, узнав обо всём этом. А аббат Генрих вместе с герцогом продолжил начатый путь.