Славянская мечта

– Вот эти н-н-недолепленные котлеты – рыба? – Гриша взял со стола блюдо и демонстративно брезгливо понюхал. – Ну и рыба! И это посетители у вас едят? Ну и посетители… А вот это столетнее сало называется мясной нарезкой? Я ще не бачив такого белого мяса, вы бы написали «мясо белого медведя» – было б оригинальней. А! Вот, вы тут кусочек колбасы положили, ага! И теперь это мясная нарезка. Мо-ло-дцы! Красавцы!

Кроме своих прямых обязанностей, Самосвалов добровольно взвалил на себя функции пожарного инспектора и санитарного врача.

– Боже, ну как у вас плохо пахнет, в смысле хорошо смердит, двери откройте, шо ли. Да, а почему такая маленькая дверь? Случись пожар, как народ эвакуировать? Вы шо, перестроили тут что-то? Ага, уб-уб-урали перегородку и вместо фойе продлили зал. Разрешение на проведение работ есть? – обязанности инспектора Госархстройнадзора Грише тоже не были чужды. – Так, давай, Кринчук, оформлять, – обратился к своему напарнику.

– Молодые люди! Одну минуточку, – откуда-то из ресторанного полумрака появилась крупная женщина с прической в виде огромного толстого сомбреро, – можно вас пригласить ко мне в кабинет? Меня зовут Наталья Борисовна, я заведующая в этом ресторане.

– Старший лейтенант Григорий Самосвалов, – в свою очередь, представился Гриша и раскрыл на секунду служебное удостоверение, – контрольная закупка, нарушений у вас багатенько[14], будем оформлять!

– Подождите сразу оформлять, давайте пройдем ко мне в кабинет.

– А смысл?

– Там чище воздух, у нас сегодня поломалась система вентиляции, так вот там мы все и обсудим.

– Та шо тут обсуждать! Вашу забегаловку закрывать надо, а вы шо-то обсуждать собираетесь?

Произнося эти слова, Самосвалов все же поднялся, малозаметным кивком подал знак Кринчуку и направился в кабинет Натальи Борисовны. Теперь он уже точно знал, что все идет хорошо, его боятся и сейчас будут всячески уговаривать пощадить. И действительно, в кабинете заведующей стоял сервированный стол с дефицитными деликатесами для тех времен: красная икра, шпроты, копченый свиной окорок, вареные раки, армянский коньяк и несколько бутылок пива. Увидев яства, у проголодавшегося Гриши начались спазмы в районе пищевода, но отходить от избранной линии поведения он не собирался.

– Для чого оце? Та нее! Мы пришли не на блины! У вас тут на-на-нарушения на каждом шагу, а вы тут ерундой занимаетесь. Вы шо думаете, шо нам поесть негде? – Гриша направился к выходу.

Но выход из кабинета уже заблокировала своим мощным телом Наталья Борисовна.

– Послушайте! Вы все не так поняли! Я вам все сейчас объясню. Присядьте, – не давая сказать и слова гостям, она широко расставила руки, став похожей на дорожный грейдер, и почти силой усадила милиционеров за стол. Последние, правда, не сильно сопротивлялись.

– Дело в том, что я недавно руковожу этим рестораном. Мне досталось тяжелое наследие от предыдущих руководителей, я застала полное запустение и дефицит профессиональных кадров.

Произнося эти слова, Наталья Борисовна профессиональными движениями ловко наполнила три рюмочки коньяком и два бокала пивом. Не прекращая говорить, подняла рюмку, жестом предлагая гостям последовать её примеру. Затем по-мужицки залпом выпила содержимое до дна.

– Дайте мне время, и здесь все будет идеально, – продолжала заведующая торжественным тоном, словно работник ЗАГСа, объявляющий брачующихся мужем и женой, – поверьте, я умею быть благодарной. Двери этого ресторана отныне всегда открыты для вас и ваших друзей, Григорий Николаевич.

Гриша со спокойным выражением лица поедал угощения, запивая коньячком. Такие речи ему приходилось выслушивать каждый день, и он привык снисходительно принимать мзду от чувствующих свою вину рестораторов. Деньги в те времена ничего не стоили, это заставляло взяткодателей придавать дарам причудливые формы, преподнося их в натуральном виде. Теперь Гриша завтракал, обедал и ужинал только в общепите, внимательно следя за графиком посещений заведений, чтоб слишком часто не наедать у одних и, естественно, не пропустить других. О его неимоверном аппетите узнали как дорогие рестораны, так и привокзальные буфеты, детские кафе и даже магазинные кафетерии. Во всех этих заведениях Самосвалова встречали как самого дорогого гостя, обслуживали только первые лица, а на столе у него стояло только самое лучшее. От чувства собственной значимости у Гриши сильно повысилась самооценка. Он все больше и больше становился похожим на чванливого держиморду, использующего свое служебное положение исключительно в корыстных целях. Позже, вспоминая эти времена, он скажет: «Родина в те времена деньгами не платила, но щедро отдавала привилегиями».