Славянская спарта

Въ селень Дражевнин,- если я врно запомнилъ это названіе, — у корчмы опять княжескій обозъ, коляска и арба, полная вещей, и опять веселые ребята черногорцы безпечно засдаютъ въ кафан со стаканчиками въ рукахъ. Старый черногорецъ сидитъ по середин ихъ и поетъ полу-разбитымъ голосомъ какія-то заунывныя народныя рапсодіи, перебирая своими изсохшими пальцами самодльныя гусли. На двор, подъ окнами, собралась небольшая толпа и тоже внимательно слушаетъ…

Закупала црва куковице
На средъ тверда Скадра на Бояну…

— доносятся до насъ отрывочные звуки. Одинъ изъ слушателей долго всматривается въ насъ, пока наши лошади отдыхали передъ дверью кафаны, и словно поршивъ самъ съ собою, что мы ни въ какомъ случа не можемъ понять православной сербской рчи, неожиданно спрашиваетъ насъ по-нмецки:

— Ist es schwer in Черногорія zu reisen?..

Мы ему отвчаемъ, въ его очевидному удовольствію, что нисколько не schwer, что въ Черногоріи у нихъ теперь стаи такія хорошія дороги, такъ все удобно и интересно, какъ и въ любомъ европейскомъ государств. Объясняется вскор, что ми русскіе, а не нмцы, и къ намъ уже обращаются наперерывъ любопытные вопросы и сочувственныя восклицанія не на ненавистномъ черногорцу швабскомъ, а на родномъ и сердцу любезномъ сербскомъ язык.

Далеко прохавъ Дражевнину, опять видимъ спускающіяся съ горы дв коляски. На козлахъ каждой по два черногорца; въ передней коляск митрополитъ Митрофанъ съ какимъ-то монахомъ; тоже, очевидно, дутъ въ Никшичъ на закладку собора.

Мы оба съ женою раскланялись съ знакомымъ уже намъ митрополитомъ и продолжали-было спокойно свой путь, какъ вдругъ Божо остановилъ лошадей и шепнулъ намъ встревоженно:

— Владыко остановился, къ вамъ идетъ!

Дйствительно, прохавъ нсколько саженей подъ гору, митрополитъ приказалъ вдругъ остановить лошадей и вышелъ изъ коляски.

Мы съ женою тотчасъ же поспшили въ нему на встрчу, озадаченные такою неожиданною любезностью.

Преосвященный извинился, что встрчаетъ насъ въ дорожной одежд, хотя, по правд сказать, нарядъ его не требовалъ никакихъ оправданій; на немъ была короткая черная душегрйка поверхъ чернаго подрясника и панагія, украшенная изумрудами. Онъ сообщилъ намъ, что детъ въ Никшичъ класть первый камень новаго православнаго собора; постовалъ на насъ, что мы такъ не во-время ухали изъ Никшича, не дождавшись торжества; очень былъ доволенъ, угнавъ что мы постили не только Доній, но и Горній-Острогъ, и разспросивъ, какъ понравилась намъ Черногорія, долго ли мы еще пробудемъ здсь, пожелалъ намъ счастливаго возвращенія и поручилъ передать его поклоны знакомымъ ему русскимъ дятелямъ изъ числа главныхъ руководителей славянскаго общества.

Такое деликатное вниманіе духовнаго главы Черногоріи къ простымъ русскимъ путешественникамъ тоже пріятно поразило насъ, не привыкшихъ въ своемъ отечеств ни къ чему подобному. Можетъ быть, въ этомъ глубоко-человчномъ свойств передовыхъ людей Черногоріи сказывается издревле вкоренившееся въ черногорскомъ народ священное чувство гостепріимства, выражающееся теперь въ другихъ, боле культурныхъ формахъ, чмъ въ былыя времена.

Мы лземъ все по срымъ известнякамъ, взбуравленнымъ тяжкими слоями, такъ правильно и глубоко растреснувпшмъ, что они кажутся гигантскою кладкою какихъ-нибудь циклоповъ. Срые утесы башнями и замками выглядываютъ изъ зелени лсковъ; котловины долинокъ окружены настоящими амфитеатрами съ рядами нерукотворныхъ ступеней своего рода. Несомннно, что первобытный человкъ вс формы своихъ построекъ, вс стили своей архитектуры заимствовалъ съ готовыхъ уже природныхъ моделей горъ и лсовъ, гд онъ нашелъ и своды, и столбы, и галереи, пирамиды, амфитеатры, башни, зубчатыя стны…

Когда коляска наша взлзла наконецъ на самую высоту, — слва у насъ разстилалось «Горнее Блато», а за нимъ, черезъ лсистый перешеекъ, громадная чата «Скадрскаго Блата», терявшаяся въ туманахъ горизонта. Историческая «Велья-Гора» съ своею заоблачною блой часовенькой провожала насъ справа… Эти мста мы прохали въ темноту, когда хали въ Нйкшичъ, и ничего поэтому не разсмотрли тогда. Когда же мы спустились съ перевала и прохали тнистую прохладу настоящаго рослаго и густого дубоваго лса, какихъ почти не встрчаешь въ Черногоріи, мимо насъ потянулись до самой Рки Черноевича уже знакомыя мста.

Въ Рк насъ уже многіе признали, такъ какъ мы въ короткое время останавливаемся здсь въ четвертый разъ. Хозяинъ кафаны, разумется, самый главный пріятель нашъ. Онъ не только выворачиваетъ для насъ вс свои скудные запасы, чтобы собрать намъ сколько-нибудь сытный завтракъ, но еще ведетъ мою жену по искуснйшимъ мстнымъ мастерамъ и мастерицамъ, помогая ей покупать разныя статьи національнаго костюма для подарковъ въ Россіи.

Пока жена странствовала по подгорицкимъ кустарямъ, а я отдыхалъ подъ деревомъ за книгою и записною тетрадью своею, много экипажей подъзжало къ кафан; они останавливались не надолго и опять отправлялись въ путь по знакомой намъ теперь дорог на Подгорицу. Это все цетинская знать двигалась на торжество въ Никшичъ.