Славянские отаку

— А ты, сука, видел его голым? — задал риторический вопрос Дмитро. — Ты, сука, его всего изрезал! Когда я пришел, ты его плеткой бил! Считаешь, это нормально?

— А когда вы, хохлы, были нормальными? При гетмане Хмельницком? — Нестеренко снова получил по лицу. — Где Коля, даун?

— Не твое сраное дело, — Дмитро остановился в замешательстве, как будто не знал, что делать дальше. — Я не мог спать, зная, что ты мучаешь моего братика.

Дмитро достал из кармана штанов мятую пачку сигарет и зажигалку.

— Понимаю, к чему ты клонишь, — сказал Нестеренко. — Конечно, я не в восторге, что надо мной пытается доминировать такой низкоинтеллектуальный партнер… Зажигай.

Дмитро затянулся четыре раза и ткнул сигарету в живот кацапа.

— Ну, я весь твой, — прокомментировал Нестеренко. Он ни разу не дернулся, даже по его зрачкам не было заметно, что ему больно.

Дмитро достал складной нож и нагревал лезвие зажигалкой, пока не обжегся сам. Нестеренко хохотал. Дмитро прижал лезвие к его левому соску и с надеждой заглянул в глаза жертвы.

— Говорю же, я весь твой, — Нестеренко обнял его ногами.

— Отъебись, извращенец! — Дмитро выбежал из спальни. — Я не могу с твоим мужиком, он меня всерьез не принимает!

Вошел Коля с загадочным выражением лица. Таким «многозначительным» он становился каждый раз, когда носился с разными ноу-хау вроде майнинга или доспехов боли.

— Вы меня хотите насмешить до смерти? — поинтересовался Нестеренко.

— Димочка, мне надо с тобой серьезно поговорить, — сказал Коля. — Наши отношения основаны на боли и унижении. Так больше продолжаться не может. Братик мне открыл глаза на тебя и твою гнусную натуру.

— Который час? — спросил Нестеренко.

— Не волнуйся, на работу все равно не успеешь.

— Тогда я еще посплю.

Нестеренко чувствовал, как его стегали плеткой, переворачивали и ебали по очереди, но глаза не открывал. Казалось, он действительно спит.

— И что нам делать с этим бревном? — в отчаянии спросил Дмитро.

— Я знаю, что делать, — загадочно ответил Коля.

Через пять минут плазменный телевизор визжал опенингом из Оверлорда.

— Малыш, выключи это говно, пожалуйста! — взмолился Нестеренко.

Уже рассвело. Нестеренко все еще слушал мультики, чувствуя себя евреем из фильма «Лили Марлен». Под подушкой беспрерывно гудел смартфон — и он догадывался почему.

— Малыш, ты же понимаешь, кто зарабатывает тебе на жизнь? — крикнул Нестеренко. Никто не отозвался. К счастью, электричество отключилось на несколько минут. Так часто бывало зимой. Теперь на экране было видно только серое меню, а вскоре он и вовсе погас. В доме стало очень тихо. Нестеренко даже показалось, что братья ушли. Смартфон снова загудел. Нестеренко заерзал, отодвигая подушку, и провел по экрану языком.

— Где хохлы? — деловито спросил Проктолог.

— Здесь их нет, я в спальне.

— Идем на штурм, — скомандовал Проктолог.

Братья проснулись в наручниках. Коля с ужасом узнал того седоватого полицейского, который отпустил его летом. Второго он тоже помнил — это был подобный архангелу блондин, который тогда заставил их писать объяснительные. Коля часто видел этого мента в эротических снах. Еще двух Коля не знал, но догадывался, что те его знают.

— Депортируй этих идиотов, — попросил Нестеренко. — Сил моих больше нет, сначала возился с одной шизотой, теперь приперлась другая.

Проктолог, сидя на чурбане в позе мыслителя, горестно вздохнул:

— Жалко мальчиков.

— Я тебя умоляю! — Нестеренко ходил по чердаку туда-сюда. — Этот дурень в меня стрелял несколько раз, этот связал и тыкал сигаретами. Я уж не говорю, что они сделали потом.

— Только не ври, что не любишь хуй, — добрые морщинки заиграли на лице Проктолога. — Его все любят. Особенно Дима Волшебные Ножницы.

— БДСМ предполагает, что все по взаимному согласию, — напомнил Нестеренко.

— А я что-то не помню, чтобы Коля был сильно за, — вмешался красавец блондин. — Походу, мальчику просто нужно больше внимания и заботы. Обнимай его почаще, говори, как он тебе нужен.

— Светик прав, — кивнул Проктолог. — Надо быть хоть чуточку добрее.

— Да идите все на хуй! — Нестеренко наскоро оделся и выбежал из дома. Ему в сотый раз звонили с работы, он рявкнул, что скоро будет.

Остаток дня прошел как в тумане, два раза звонил Иван, сначала по поводу очередного высказывания Трампа, потом — насчет лечения остеохондроза магнитными полями. Про Колю он ни разу не заикнулся, как будто позорной трансляции не было.

Когда сотрудники разошлись, Нестеренко улегся на кожаном диване у себя в кабинете, отключил телефон, укрылся пальто и с наслаждением заснул. Ему было абсолютно наплевать, депортируют хохлов или нет и что вообще будет с глупыми братьями. Вечером следующего дня он решил, что стоит все же принять душ и переодеться.

Присмиревшие братья сидели на кухне с ноутбуком.

— Мы тебя ждали, — сказал Коля.

— Мы волновались, — добавил Дмитро.

— Вместе намного лучше, — понимающе кивнул Нестеренко. — Как насчет импортозамещения Боку-но пико?

Братья встали на колени. В яойную хату наконец-то пришло Рождество.