Читаем Славянские сказки полностью

Иван-богатырь и Василиса Премудрая благодарили ее за подарок. После того раскинули ковер и простились с Бабою-Ягою, полетели в свое государство, и пролетевши три дни, а на четвертый день опустился ковер по их повелению прямо во дворец. И Иван-богатырь и Василиса Премудрая пошли в покои. И как скоро король услышал о возвращении своего сына и невестки, весьма обрадовался, и встретил их сам с великою радостию. И для их возвращения сделал король великий пир, и после того отдал правление своего королевства Ивану-богатырю, и сделал его вместо себя королем. И Иван-богатырь сделал у себя во дворце великое веселие, и на оном веселии были его братья и множество было министров. По окончании ж того веселия братья Ивана-богатыря разъехались по своим домам, а Иван-богатырь остался с своею супругою и правил королевством после отца своего благополучно.

Анастасия прекрасная и Иван - Русский богатырь

Жил-был царь, у этого царя было три дочери, и был Иван-русский богатырь. Отец и помирает, своему сыну приказывает:

— Ну, сын мой возлюбленный! Помру я, приедут к тебе сваты, отдавай сестер за первого!

— Хорошо, папаша.

Ну, отец помер, скончался царь этот. Похоронили они царя, приезжают за большой сестрой свататься сваты, неизвестно откуда, и говорят:

— Иван-русский богатырь! Отдай сестру нам замуж. Охотой не отдашь, неволей возьмем!

Нечего делать, по отцовскому приказанию отдал. Посадили, повезли неизвестно куда.

Через несколько времени приезжают за другую, за среднюю, сестру свататься. Опять говорят:

— Иван-русский богатырь! Отдай свою сестру нам замуж. Охотой не отдашь, неволей возьмем.

Делать нечего, по отцовскому приказанью отдал. Посадили эту, повезли неизвестно куда.

Еще прошло несколько времени, приезжают за младшую сватать.

— Иван-русский богатырь! Отдай свою сестру нам замуж. Охотой не отдашь, неволей возьмем.

Делать нечего, отдал и эту. Посадили, повезли неизвестно куда.

Прошло несколько времени, соскучился Иван-русский богатырь.

— Поеду, — говорит, — я на границу, армию свою посмотрю!

Собрался и поехал. Едет день, другой. Приезжает на первую границу, вся его сила побита на первой границе. Горько вздохнул Иван-русский богатырь. Крикнул своим громким богатырским голосом:

— Есть ли в этой рать-силе великой жив-человек?

Отвечает ему одна живая голова:

— Есть, Иван-русский богатырь, один жив-человек.

Он и спрашивает у него:

— Кто эту рать-силу побил?

Отвечает ему один жив-человек:

— Эту рать-силу великую била Марья-Маревна, прекрасная королевна, и била она правою ногою.

— А куда она поехала?

— Поехала на другую границу.

Поехал он на другую границу. Подъезжает к другой границе: и здесь вся сила его побита. Иван-русский богатырь горько вздыхает:

— Какой это такой воин? Что я ему сделал? Никаких слухов, писем не посылал, а всю мою силу побил?

Иван-русский богатырь крикнул своим громким голосом:

— Есть ли в этой рать-силе великой жив-человек?

Отвечает ему живая одна голова:

— Есть, Иван-русский богатырь, один жив-человек.

Спрашивает он у него:

— Кто эту рать-силу побил?

— Била эту рать Марья Маревна, прекрасная королевна, левою рукою!

— Куда она поехала?

— На третью нашу границу!

Иван-русский богатырь поспешил, поехал на третью границу. Вся его сила на третьей границе побита. Иван-русский богатырь горько плачет: жалко ему силы. Крикнул он своим громким голосом:

— Есть ли в этой рать-силе великой побитой жив-человек?

— Есть, Иван-русский богатырь, одна жива-голова.

Спрашивает он:

— Кто эту рать-силу великую побил?

— Марья Маревна, прекрасная королевна, а била она правою ногою.

— Куда она поехала?

— Вот сюда, в зеленые луга поехала.

Иван-русский богатырь поехал в зеленые луга.

Приезжает в зеленые луга и видит: раскинут шатер. Конь привязан у шатра, ходит, ярая пшеница насыпана корму. Он взял и своего коня пустил в корм к этому коню. А сам пошел в шатep, приходит в шатер, видит: лежит, спит Марья Маревна, прекрасная королевна. Иван-русский богатырь весьма распалился, вынимает свой вострый меч, хочет снять голову с плеч и подумал сам в себя:

— Что я за воин, что я за богатырь! Сонного убить, как мертвого!

Взял лег спать и он, уснул и он.

Просыпается Марья Маревна, прекрасная королевна, говорит:

— Какой такой невежа приехал ко мне: без докладу, без моего позволенья в мой белый шатер вошел, моего коня отбил от корма, а своего к корму припустил!

— Яростью распалилась, вынимает свой острый меч, хочет снять голову с плеч и опять сама в себя подумала:

— Сонного бить, как мертвого! Какой же я такой воин! Он прежде меня приехал, он прежде мог убить меня, а не убил!

И начала она будить Ивана-русского богатыря:

— Встань, Иван-русский богатырь! Проснись: не ради моего буженья, а ради своего спасенья!

Вот Иван-русский богатырь от сна пробуждается, горькой яростью распаляется.

Говорит ему Марья Маревна:

— Что ты за такой за невежа: приехал ко мне в мой белый шатер без моего позволенья, моего коня от корму отбил, а своего подпустил!

Иван-царевич отвечает:

Перейти на страницу:

Похожие книги

На пути
На пути

«Католичество остается осью западной истории… — писал Н. Бердяев. — Оно вынесло все испытания: и Возрождение, и Реформацию, и все еретические и сектантские движения, и все революции… Даже неверующие должны признать, что в этой исключительной силе католичества скрывается какая-то тайна, рационально необъяснимая». Приблизиться к этой тайне попытался французский писатель Ж. К. Гюисманс (1848–1907) во второй части своей знаменитой трилогии — романе «На пути» (1895). Книга, ставшая своеобразной эстетической апологией католицизма, относится к «религиозному» периоду в творчестве автора и является до известной степени произведением автобиографическим — впрочем, как и первая ее часть (роман «Без дна» — Энигма, 2006). В романе нашли отражение духовные искания писателя, разочаровавшегося в профанном оккультизме конца XIX в. и мучительно пытающегося обрести себя на стезе канонического католицизма. Однако и на этом, казалось бы, бесконечно далеком от прежнего, «сатанинского», пути воцерковления отчаявшийся герой убеждается, сколь глубока пропасть, разделяющая аскетическое, устремленное к небесам средневековое христианство и приспособившуюся к мирскому позитивизму и рационализму современную Римско-католическую Церковь с ее меркантильным, предавшим апостольские заветы клиром.Художественная ткань романа весьма сложна: тут и экскурсы в историю монашеских орденов с их уставами и сложными иерархическими отношениями, и многочисленные скрытые и явные цитаты из трудов Отцов Церкви и средневековых хронистов, и размышления о католической литургике и религиозном символизме, и скрупулезный анализ церковной музыки, живописи и архитектуры. Представленная в романе широкая панорама христианской мистики и различных, часто противоречивых религиозных течений потребовала обстоятельной вступительной статьи и детальных комментариев, при составлении которых редакция решила не ограничиваться сухими лапидарными сведениями о тех или иных исторических лицах, а отдать предпочтение миниатюрным, подчас почти художественным агиографическим статьям. В приложении представлены фрагменты из работ св. Хуана де ла Крус, подчеркивающими мистический акцент романа.«"На пути" — самая интересная книга Гюисманса… — отмечал Н. Бердяев. — Никто еще не проникал так в литургические красоты католичества, не истолковывал так готики. Одно это делает Гюисманса большим писателем».

Антон Павлович Чехов , Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк , Жорис-Карл Гюисманс

Сказки народов мира / Проза / Классическая проза / Русская классическая проза