Славянский «базар»

– Не сомневаюсь. Наш нотариус и юрист в одном лице, – представил молодого человека Петрович. – В дальнейшем рекомендую. Бывает, люди вновь поднимаются, богатеют и им требуется юридическая помощь. Если повезет, обращайтесь, хотя он и дорого берет. Приступим, – сильные руки Петровича легли на письменный стол, – мне нужны документы. Регистрации, лицензии, список сотрудников, договора, банковские балансы… все, что вы предоставили бы солидной проверке.

Малышев открыл сейф, выложил на стол бумаги, поставил коробку с печатью и штампами. Еще на заре своего бизнеса он никому не доверял печать, постоянно носил с собой, даже спал, положив под подушку. Наглый молодой человек завладел документами, бегло просматривал их, щелкал клавишами на компьютере, сравнивая с тем, что хранилось в его недрах, а информации по фирме Малышева он, чувствовалось, собрал немало.

Через два часа юрист уже подготовил договора, доверенности. Малышев по-прежнему оставался номинальным владельцем своего дела. Но теперь его фирма объединялась с другой, и реальное управление переходило иному человеку. Получалось, что его в любой момент могли подставить, то ли оформив кредит, то ли переведя деньги по фиктивной сделке на счет фирмы-однодневки. Поначалу Иван еще пытался вникнуть в суть документов, которые подписывал, а потом махнул рукой. Ставил подписи, даже не читая. Когда последний листок был отложен в сторону, он поднялся из-за стола, бросил на календарь ключи от сейфа и офиса.

– Поздравляю вас, – сказал Петрович, – вы совершили выгодную сделку. Жизнь бесценна.

Малышев затравленно посмотрел на него.

– Я пошел.

– Если понадобитесь, мы вас разыщем. Кстати, не забудьте царские червонцы. Из них можно при правильном подходе извлечь немалую прибыль. Неплохой стартовый капитал. Мои люди помогут вам загрузить их в машину.

С Малышевем были корректны, вежливы, но суть от этого не менялась – его уничтожили. Ящик с почерневшими червонцами стоял на заднем сиденье джипа, одна из монеток лежала на приборной панели. Иван смотрел на свой бывший офис в зеркальце заднего вида и не находил в себе решимости, чтобы запустить двигатель. Знал, что больше сюда не вернется, если только его не приволокут силой.

– Я жив, – вслух проговорил Иван, поворачивая ключ в замке зажигания.

Дом, отраженный в зеркальце заднего вида, уменьшался в размерах, а потом и вовсе исчез. Иван опомнился на оживленной улице. Ему сигналили, его джип катил точно посередине между рядами.

– Эй, козел. Заснул, что ли? Или обкурился? – прокричали ему из проезжавшей рядом машины.

Малышев не стал ничего отвечать, вцепился в руль, выровнял машину. Целиком сконцентрировался на дороге. Среди того немногого – машина, квартира, дача – что осталось в его владении, был и гараж, неподалеку от кольцевой дороги. Пользовался им Иван редко, справедливо считая, что машина должна стоять под окном квартиры. Временами гараж превращался в склад не оформленного по правилам товара. Сейчас он был пуст.

Малышев заехал в ворота гаражного кооператива и даже не сразу сориентировался, где его сектор. Его привели на нужную дорогу номера, выведенные черной краской под трафарет на стенах из силикатного кирпича.

«Надо ворота покрасить», – решил Иван, разглядывая покрывшийся ржавчиной металл.

В соседнем боксе двое мужчин колдовали у поднятого капота машины.

– Привет, сосед. Редко видимся, – высунулся из своего гаража толстяк с жизнерадостным лицом, в испачканных смазкой руках он держал гигантских размеров гаечный ключ.

– Привет, – бесцветным голосом отозвался Иван, открывая замок.

Он загнал машину в гараж, плотно прикрыл ворота и задвинул щеколду. «Царские» червонцы оказались почти неподъемными. После того как Иван засунул ящик под верстак и забросал его ветошью, почувствовал, что растянул сухожилие, – болел локоть. За стеной слышались голоса мужчин, пытавшихся с помощью молотка и мата завернуть неподатливую гайку.

Выйти незамеченным не удалось, вновь гаражный сосед высунул из-за створки ворот голову.

– Погодка-то какая! Машину оставляешь?

– Оставляю, – Малышев разминал пальцами ноющий локоть, прислушивался к неутихающей боли.

– Мне работы на полчаса осталось, – подмигнул толстяк, – пузырь покатим? Ремонт обмыть надо.

Иван ощутил во рту вкус спиртного, представил себе, как вернется домой и останется один в четырех стенах до самого утра. Пить в одиночестве он патологически не мог и не умел.

– Полчаса? – Малышев взглянул на часы. – Я в магазин смотаюсь. Что еще взять?

– Перекусить чего-нибудь. И пузырь. Водки всегда мало. Сколько ни бери, потом приходится еще раз бежать, – рассудительно закончил толстяк.

Иван не мог вспомнить, как зовут соседа. У винного прилавка долго не выбирал, взял две бутылки, в соседнем отделе купил нехитрую закусь. Он шел по улице вдоль бесконечного бетонного забора и пытался утешить себя тем, что мир не рухнул после того, как на бумагах, подсунутых Петровичем, появились его подписи. В безвыходных ситуациях только этим себя и можно утешить.

Мужики уже мыли руки, когда Иван заглянул в гараж. Бутылки призывно звякнули в пакете.