Славянский «базар»

Женщина до пенсии работала бухгалтером, и поэтому все начальники делились для нее на две категории: высшая – у кого есть право подписывать финансовые документы, и низшая – у кого такого права нет.

– У меня не только право подписи есть, – с серьезным лицом говорил Карл, – мне даже ночная секретарша положена. Но я ею недоволен, молодых ночью в сон клонит, а я старик, у меня и так бессонница.

– Ну, какой вы старик, – тут женщина не кривила душой, Карл, хоть и был на добрый десяток лет старше ее, но выглядел отлично, – вы мужчина в самом расцвете сил.

Карл приложил руку к шляпе, словно собирался снять ее и раскланяться.

– Клинья к тебе подбивает, – негромко сказал Бунин, – знала бы она, что стоит тебе глазом моргнуть, и возле тебя соберутся лучшие столичные телки, готовые развлечь по полной программе.

– А если бы и знала? – пожал плечами Карл. – Это ничего бы не изменило, ни для нее, ни для меня. Каждый бы остался при своем. Богу – богово, кесарю – кесарево. Каждый из нас на своем месте.

За деревьями появились деревянные купола сказочного домика. На этот раз он показался Николаю больше похожим на знаменитый храм Пятидесятницы в Кижах. То ли настроение было уже иным, то ли ракурс поменялся. На самом же деле мастер просто собрал воедино все, что мастерил раньше, а на зоне ему довелось сложить из спичек все известные храмы России. Участок оказался ухоженным и вычищенным «до безобразия», как определил для себя Николай. Страшно было не то что ногу на дорожку поставить, а даже волос обронить.

«И тут зэковская привычка сказалась – доводить до совершенства все, что попало в твое владение. Если уж шлифовать лезвие самодельного финского ножа, то до зеркально блеска, если вырезать из дерева, то кружева».

На крыльце дома сидел мужчина чуть помоложе Карла и держал на коленях недостроенный макет храма Христа Спасителя. Диковато смотрелась спичечная модель каменного собора. Работа так заняла мастера, что он не заметил гостей, стоящих у самой калитки. Пинцетом он поправлял коротенький кусочек спички, смоченной в клее.

Карл гулко постучал костяшками пальцев по металлической трубе – стойке забора.

Жакан резко поднял голову, блеснули отраженной синевой неба глубоко посаженные глаза, руки безвольно повисли вдоль тела. Было видно, что хозяин гостю не очень рад.

– Жакан! – Карл, не дожидаясь, а может, и наперед зная, что приглашения не последует, перешагнул воображаемый порог участка, вторгся в частные владения. Его не смущала реакция хозяина.

– Будь здоров, – ответил Жакан, при этом он смотрел на Бунина, тот, толком не представляя, как следует себя вести, кивнул. Так делает человек, не собирающийся долго задерживаться.

– Привел пацана, дом твой показать. Говорю ему, что ты смастерил еще одно чудо света.

– А чего его смотреть? Не музей, – глядя на Карла исподлобья, отвечал Жакан.

– Хотел, чтобы к тебе не ходили смотреть – надо было не выхериваться. К моей халупе экскурсии не водят. Самому иногда на нее смотреть стремно.

– К своему привыкаешь. Даже если своя жена красавица, чужая все равно лучше кажется.

– Я просто так приехал, поглядеть, как огурчики-помидорчики растут, по-соседски зашел, – усмехнулся Карл, – а ты встретить не хочешь.

– Огурчики уже отошли, а помидорам сезон еще не настал. Каждому овощу – свое время. Ты просто так ничего не делаешь. Напомнить решил? – лицо Жакана помрачнело.

– Это ты сказал. Не я. Заходи ко мне, посидим, перетрем.

Жакан еще колебался. Но Бунин уже безошибочно почувствовал, было что-то в прошлом двух пожилых мужчин такого… Причем Жакан не опасался Карла. Не было страха. Старый зэк давно уже отбоялся свое. Его слегка выцветшие глаза насмотрелись и смерти, и страданий, видели они оскаленные пасти разъяренных собак конвоя, ножи и заточки в руках с синими наколками обезумевших от ненависти зэков. Даже нацеленный на него пистолет не вывел бы его из задумчивости.

Наконец-то Жакан позволил себе улыбнуться, не часто улыбка появлялась на его губах, не каждого он привечал.

– Уговорил, – голос звучал хрипло, простуженно, – но с условием – угощение за мной. Будем считать, что ты у меня в гостях.

Бунин не сразу понял смысл, который Жакан вложил в свое условие. Лицо Карла напряглось. Сделав над собой усилие, законный согласился.

– Хорошо. Сидим у меня, угощаешь ты.

И вот тогда до Бунина дошло – Жакан дал понять Карлу, что не сделает глотка, не откусит кусочка от угощения, купленного за воровские деньги. Выставить такую претензию Карлу мог осмелиться только отчаянный человек. После этих слов другой мог бы не дожить до вечера.

– Запасы у тебя большие?

– Мне одному много не надо, запасов не держу, – произнес Жакан, – а для гостей и привезти можно.

Он выкатил из сарая дорожный велосипед, к багажнику проволокой была прикручена проволочная корзина, такие выдают в магазинах самообслуживания.

– Корзинку ты в каком магазине покупал? – не выдержал Карл, поддел Жакана, намекая, что вещь если и не краденая, то «позаимствованная».

– На свалке нашел. Подремонтировал.