Славянский «базар»

Карл не рискнул развивать тему. Жакан мог и запутаться, в его голове после «завязки» странным образом сплелись библейские, евангельские заповеди, воровская молитва и Уголовный кодекс.

– Мальтинский – мой. Ему не жить, – сказал Карл. – И мне твои руки нужны.

Карл не просил, он просто сказал, что так будет, и не ждал возражений.

– Как скажешь. Он мне тоже должен остался.

– Твой долг по сравнению с моим – пыль.

Бунин слушал, не встревая в разговор старших.

Николай с неприятным чувством ждал, что Карл в конце концов скажет Жакану, с чьим сыном он приехал. Ему вновь ненавязчиво дадут понять, что он сам просто – уличный музыкант, притворяющийся слепым, чтобы бросали побольше денег, а вот его отец – авторитет. Мужчине тяжело жить, когда наперед знаешь, что не сможешь превзойти отца. Но Карл тонко чувствовал ситуацию.

– Николай – мой молодой ученик. Если бы я был фокусником, магом и чародеем, а не вором, про него бы сказали – он мой ассистент. Сегодня нас могли замочить вместе.

Жакан с уважением посмотрел на Бунина, до этого он старался его особо не замечать. Тот, у кого не было своих детей, не сразу находит общий язык с младшим поколением.

Много не пили, во второй бутылке еще осталась водка. Уже темнело, когда Жакан поднялся, Карл остановил его.

– Я знал, что мы поймем друг друга.

– Иначе не могло быть.

Карл внезапно засмеялся.

– Ты чего?

– Вспомнил, как ты ловко прапора-дубака зарезал. Я не ожидал от тебя.

Жакан опустил глаза:

– Я сразу придумал, как его замочу. Все момента подходящего ждал. А потом, когда увидел его и хозяина, понял – только сейчас.

– Нет, Николай, это надо было видеть. Когда хозяин с прапором у ворот локалки базарили… и вдруг у дубака шея до самого позвонка разрезана, кровь хлещет. У всех на глазах прапора завалили, а понять, что к чему, никто не может, – Карл принялся промокать слезы, выступившие на глазах от смеха.

Бунин, хоть и не видел в этой истории ничего смешного, спросил у Жакана.

– Это вы сделали на зоне?

– Он, – смеялся Карл.

– И менты не нашли, не раскопали?

– Не надо, – вставил Жакан, – есть вещи, о которых я стараюсь не вспоминать.

– Но как вы это сделали? Почему? – не унимался Бунин.

– Было за что. За дело.

– Покажи молодому человеку, как это было, – попросил Карл.

Жакан нехотя взял со стола металлическую тарелку, взвесил ее в руке.

– Да ты, пацан, зоны не нюхал. И не дай тебе бог знать ее запах, – Жакан вскинул руку, указал на красневшую в глубине участка одичавшую, выбившуюся из высокой травы розу. В сгущающихся сумерках она была чуть различима. – От меня до дубака было, как до этой розы. Я края тарелки обломком напильника целый день затачивал, стали, как бритва, – Жакан красноречиво провел подушечкой пальца по краю тарелки. – Было за что, – зловеще проговорил он.

Бунин даже не успел заметить, как это произошло, – тарелка, вращаясь, мелькнула в сумерках и унеслась за сарай, сбитая головка розы упала в траву. Пара пунцовых лепестков, подсвеченных дворовым фонарем, покружили и спланировали на дорожку. Жакан стоял, заложив руки за спину.

С заложенными за спину руками он вышел за калитку и буркнул Карлу:

– Считай, договорились.

– Оставь его, пусть идет, – Карл не дал Бунину сделать и шаг вслед за Жаканом, – холодно становится, да и комары над ухом жужжат. Хорошо, что я не забыл дверь в дом закрыть, налетело бы их, всю ночь спать не дали бы. В городе как-то забываешь, что существуют эти твари, – проворчал законный.

На улице и впрямь уже стало прохладно, тянуло укрыться в доме. Бунин помыл и спрятал посуду, еще раз полюбовавшись простым, но в то же время очень стильным кофейным сервизом. Карла он застал сидящим у открытой дверцы печки, законный протянул к теплу чуткие пальцы, неподвижным взглядом смотрел на полыхавший огонь. Когда Карл поднял голову, язычки пламени все равно продолжали скакать в его глазах.

– Как тебе Жакан?

– Еще не знаю, – Николай присел на низкую скамеечку, от огня в домике стало жарко, – за что он сидел?

– Специальность у него редкая, блатным он больше считался, чем был. Еще в советские времена самодельное оружие изготовлял. Это теперь волыну купить – не проблема, а тогда с этим построже было. Рассказывали, что, когда его первый раз взяли, криминалисты заключение дали, что пистолет, найденный у него дома, нельзя своими руками сделать, посчитали, что заводской. Сколько ни раскручивали его, так и не раскололся, как это ему удавалось. Упекли «за хранение». На зоне и научился воровскому ремеслу. Дорога в блатные ему не была заказана, в армии не служил. Он не настоящий вор, потому и отошел от дел, но правильным был, авторитетным. Его зоновское начальство к металлу близко не подпускало, только к дереву, из деревяшек волыну не смастеришь. Однако железную тарелку на зоне он отыскал и тут же заточил, – засмеялся Карл.

– За что он дубаку кровь пустил?

– Было за что…