Славянский правитель Само и его «держава» (623-658)

Эта компиляция охватывала события от древнейших времён библейских патриархов и античных легенд о Троянской войне до смерти короля франков Хильперика I в 584 г., которым заканчивается изложение в книге VI «Истории франков» Григория Турского. Данная часть включает книги I–III «Хроники Фредегара» и содержит относительно мало оригинальных сведений, представленных авторскими вставками Фредегара (таковы, в частности, рассказы о троянском происхождении франков[64]).

2) Создал, с использованием дополненной им Бургундской хроники «некоего мудреца»[65], собственную, «шестую хронику» (chronica sexta[66]), дающую изложение исторических событий 584–642 гг. (книга IV «Хроники Фредегара». Само деление «Хроники» на IV книги, а их на главы, видимо, принадлежит не Фредегару, а раннему переписчику[67]).

Предыдущие пять хроник в понимании Фредегара — это, соответственно, хроники: 1. Иеронима Стридонского (поскольку в списке Филиппса имя автора Liber Generationis не указано, Фредегар, пользовавшийся аналогичной рукописью, воспринял её как часть сочинения Иеронима); 2. Идация; 3. Исидора Севильского (в Парижском списке незаконченная эпитома из Исидора озаглавлена как trinitatis incipit liber kpmnnkmpmm — «третья книга хроник»[68]); 4. «История франков» Григория Турского; 5. Бургундская хроника «некоего мудреца» доходившая до 613/614 или до 616/617 г.

Отдельные пассажи «Хроники Фредегара», забегая вперёд, описывают события, происходившие после 642 г., которым обрывается изложение, доходя до конца 650-х гг. Так Фредегар упоминает о смерти вестготского короля Хиндасвинта[69], последовавшей в 653 г.; в рассказе о нашествии арабов на Византию он рассказывает о захвате арабами Африки и убийстве её экзарха Григория[70], имевших место в 644–645 гг.; говорит о начале выплаты Византией дани арабам[71], что произошло в 649 г.

В этом же ряду стоит указание Фредегара, что Само, прибывший к славянам на сороковой год правления Хлотаря II (его царствование отсчитывалось с того момента как он стал королём Нейстрии в 584 г.), т. е. в 623/624 г., после того, как славяне избрали его своим князем, правил у них 35 лет, т. е. до 658/659 г.[72]. Это сообщение даёт terminus post quem работы Фредегара: из него можно сделать вывод, что написание «Хроники» было закончено им ок. 660 г., причём она осталась незавершённой (видимо, из-за смерти автора)[73].

Хотя в центре внимания Фредегара находилось Франкское королевство, тем не менее, верный своему замыслу создания всемирной истории, он старался освещать и события, происходившие в Византии, Италии, Испании и у других соседей франков, в частности, у славян и аваров:

«Когда закончился труд Григория (Турского — М. Ж.), я не оборвал своего писания и продолжил излагать события прошлых времён, о которых я смог найти письменные упоминания и о которых мне стало потом известно: деяния королей и войны, шедшие между народами, всё то, о чём я читал, что видел, что слышал и узнал наверняка. Я постарался обстоятельно, насколько мне это удалось, изложить всё, начав писание с того времени, на котором остановился Григорий, сообщив о смерти Хильперика»[74].

Сложности с определением того региона, в котором создавалась «Хроника Фредегара» вызваны, на наш взгляд, вполне объективными причинами: её автор, верный своему замыслу, — создать национальную историю франков на фоне всемирной истории, — вполне сознательно пытался встать над соперничеством разных частей государства франков (Нейстрии, Бургундии и Австразии). Соответственно, попытки на основе его отдельных ремарок вычислить место, где он работал, едва ли смогут дать убедительный для всех результат, т. к. в силу «общефранкской» авторской позиции Фредегара в «Хронике» можно равно найти места, которые с нашей точки зрения будут выглядеть и как проавстразийские и как пронейстрийские.

Характерно в этом плане следующее: Фредегар даёт высокую оценку как австразийского майордома Гримоальда Старшего («Пипин умер, и великая скорбь охватила австразийцев, поскольку они очень ценили его за любовь к справедливости и доброту. Его сын Гримоальд был любим всеми так же, как отец, поскольку был деятелен»[75]), так и его врага и участника его убийства нейстрийского майордома Эрхиноальда («Он был сдержанным человеком, преисполненным доброты. Поскольку он был терпелив и рассудителен, он держался со священниками смиренно и добродушно. Он не был надменным и не был одержим стяжательством. Всю жизнь он стремился к миру, что было угодно Богу. Он был мудр, но в глубине души — простодушен; богат, но в меру. Все его почитали»[76]). Это противоречие способно поставить в тупик. Если Фредегар был австразийцем, то как он мог дать такой панегирик убийце своего патрона? А если он был нейстрийцем, то как мог дать позитивную оценку врагу нейстрийской знати, убитому ей?