Славянский сокол

– Господа, – сказал Карл интригующим тоном, но не отрывая взгляда от ристалища. – Я уже давно знаю, что человек, которого мы называем Ратибором – не князь Ратибор. Просто нам с Алкуином известно, где сейчас находится настоящий Ратибор. Кто-то слышал, чтобы рыцарь сам называл себя этим именем?

– Нет, ваше величество, сам он представился рыцарем инкогнито, – ответил граф Оливье. – Но если мне не изменяет память, Ратибором его назвал именно князь Бравлин, с которым он сейчас так красиво дерется. Произошло это, когда мы пытались посетить рыцаря в его палатке.

– И все же, настоящий князь Ратибор находится сейчас в Тоскании, где ведет трудные переговоры с тосканским герцогом от имени своего кагана. Это мне известно точно. Переговоры направлены против нас. И я не могу оставить их без внимания. Тогда кто же этот человек в действительности, хотел бы я знать?

– Трудно сказать, ваше величество, – развел руками Оливье, хотя и его восхищенный взгляд был тоже прикован к двум рыцарям, чья схватка стала таким украшением турнира. – Я лишь смею надеяться, что это не тот самый гипотетический рыцарь-бретер, которого все боятся, но которого никто не знает.

– Надеешься? – переспросил Карл.

– Надеюсь, – подтвердил граф, – потому что этот человек вызывает у меня симпатию хотя бы своим поведением на Божьем суде, и вообще подчеркнутой скромностью при достаточно высоком рыцарском мастерстве. Скромность всегда была мне приятна, ваше величество. Самый скромный из наших рыцарей – герцог Анжуйский, одновременно и лучший боец.

– У меня сначала возникали мысли, что под этим инкогнито скрывается мой племянник… Но Алкуин постарался доказать мне невозможность такого чуда. Теперь я и сам вижу, что это не Хроутланд. Хроутланд, как мы все помним, был всегда жаден до славы. И он непременно уже заявил бы о себе каким-нибудь подвигом. Ах, как красив этот поединок!

Поединок двух князей был и в самом деле красив и зрелищен для тех, кто хоть раз в жизни держал в руках тяжелый рыцарский меч. Тому же, кто предпочитает дубинку, он мало что говорил, потому что не рыцарь и даже не воин видел просто хаос бессмысленных ударов и защит, тогда как специалист оценивал их как высокое и великолепное, многим недоступное мастерство.

– И вообще мне начинает казаться, что это дерутся два славянских князя… – сказал Карл уже вполголоса, задумавшись над какой-то своей мыслью.

Между тем на маленьком участке ристалища, окружив бойцов, собрались все стражники и герольды, и даже Сигурд глядел за боем с завистливым восхищением. Он отлично понимал, что не сможет так же драться, окажись победителем любой из бойцов, и просчитывал возможности, как избежать схватки. План у него уже был готов, и это вселяло в Трафальбрасса уверенность и презрение к противникам. Но чтобы план удался, Ратибору необходимо было оказаться победителем. Впрочем, Бравлина дан не так опасался. Главное, не допустить старика до мечного боя. И даже в мечном бою его можно победить, потому что Бравлин уже откровенно устал, и у него нет времени, чтобы восстановить силы. Но победить все равно должен Ратибор. Тогда герцог Трафальбрасс будет выглядеть красиво и эффектно, и отомстит за все унижения последних дней.

Впрочем, к этому все и шло. Возраст Бравлина сказывался все заметнее. Вагр начал задыхаться и уставать, тогда как его противник только наращивал и наращивал темп и усилия.

– Добей его, Ратибор. Снеси ему голову… – злобно крикнул со стороны Сигурд.

– Ты не сможешь победить меня, – тихо сказал по-славянски Годослав.

– Я знаю. Убей Сигурда!

– Я сделаю его смешным. Пусть на него показывают пальцем.

– Лучше – убей. Он слишком злопамятен. И побереги силы.

Мечи снова скрестились, высекая искры из стали, и вдруг неожиданный боковой удар просто разрубил меч князя вагров почти посередине. Бравлин отступил назад и снял с головы островерхий славянский шлем. Жест признающего свое поражение. Годослав поклонился противнику, вложил меч в ножны, снял металлическую рукавицу и с уважением пожал Бравлину руку.

Герольд объявил победителем рыцаря-инкогнито.

Теперь осталось только два претендента на звание победителя турнира. Стражники подвели им коней. Оруженосцы передали новые копья и щиты. Сигурд сразу обратил внимание, что на сей раз его противник взял в руки не простое копье, а тяжелую рогатину, способную пробить и щит, и доспех при достаточной мощи столкновения. Ту самую рогатину, что стояла в палатке. Значит, это страшное оружие специально для него припасено…

Торжественной поступью приблизился главный герольд, чтобы дать традиционные последние указания. Внезапно герцог Трафальбрасс жестом остановил герольда и, в нарушение всяких правил, громко сказал сам:

– Я желаю до начала схватки обратиться к королю Карлу Каролингу, – и посмотрел в королевскую ложу, до которой было всего-то шагов десять.

Карл слышал его слова. Герольд вопросительно посмотрел на короля. Тот кивнул.

Сигурд начал говорить, не подъезжая ближе, чтобы его было видно и слышно на ближайших берфруа, где его так нелюбезно встретили сегодня, хотя только вчера провожали с восторгом.