Славянский сокол

– Ваше королевское величество, я благодарю вас за предоставленную мне возможность продемонстрировать силу датского оружия здесь, на турнире.

И он поклонился.

Карл тоже слегка склонил голову, не понимая, что замыслил пират.

– Я победил всех соперников, с которыми меня угодно было свести судьбе, и, думаю, что заслужил в свой адрес добрые слова.

– Остался последний бой, – как маршал турнира вмешался граф Оливье. – До его окончания нет смысла говорить о том, какие слова вы заслужили в свой адрес.

Оливье тоже чувствовал, что герцог неспроста начал вести себя так не традиционно, и пытался разгадать эту загадку, но, боясь провокации, взял огонь на себя, чтобы не поставить в неприятное положение короля.

– В том-то и беда, ваше королевское величество, что я прошу вашего суда в деле чести, так как не желаю принимать участия в этом последнем поединке.

Карл даже встал. Встал и Оливье. Громкий шепот осенним ветерком прошелестел по берфруа, но сразу стих, потому что зрители боялись пропустить хоть слово в выступлении Сигурда. Назревал какой-то скандал, и каждый желал знать причину в подробностях. Простые люди всегда любят наблюдать скандалы в высшем обществе, чтобы самих себя после этих скандалов чувствовать лучше и выше.

– Объясните… – сухо сказал Оливье.

– Ваше величество, – словно и не замечая маршала, который с ним разговаривал, продолжал Сигурд обращаться напрямую к королю, – вы сами спрашивали меня про рыцаря-бретера, приехавшего на турнир.

Карл опять кивнул, по какой-то причине не желая разговаривать.

– Так вот, ваше величество, я утверждаю, что этот человек, которого все зовут князем Ратибором, на самом деле никакой не князь. Это продажный наемный убийца. Вы все сами видели, с каким мастерством он владеет оружием. Убивать – это его профессия. И ни один воин или рыцарь не может сравниться с ним во владении оружием. Его нанял князь Годослав, чтобы убить меня. И у меня есть этому доказательства, ваше величество.

Король и граф переглянулись.

– Предъявите доказательства, если они у вас в самом деле есть, – потребовал Оливье. – И если ваши доказательства устроят короля, вам все равно придется провести еще один поединок, чтобы стать по праву победителем турнира. Тогда вашим соперником буду я.

Теперь уже король посмотрел на Оливье с удивлением.

Сигурд поклонился наклоном головы, таким образом соглашаясь на последний поединок, тронул шпорами бока лошади и подъехал к самому барьеру. Один из стражников в ложе свесился и принял из рук герцога кожаный кошелек.

– Что это? – спросил граф.

– Этим кошельком с золотом князь Годослав заплатил убийце за мою жизнь. Там вышит герб Годослава. Эти кошельки даются только из рук в руки и не имеют хождения среди людей, не контактирующих с князем.

Король обменялся несколькими словами с графом Оливье, потом что-то спросил через плечо у своего дяди монсеньора Бернара и у майордома шевалье дю Ратье. Все трое утвердительно кивали.

– Откуда у вас, герцог, появился этот кошелек?

– Я сразу подозревал, что Годослав, с которым мы накануне поссорились, пожелает мне отомстить. И присматривался ко всем участникам турнира, чтобы найти среди них возможного убийцу. Этот человек, назвавшийся князем Ратибором, сразу вызвал во мне подозрение. Я выбрал момент, когда в его палатке никого не было, и заглянул туда. И нашел под подушкой кошелек Годослава, полный золота.

Берфруа молчали. Молчала и королевская ложа. Все ждали продолжения.

– Рыцарь-инкогнито, приблизься… – потребовал Оливье строго.

Годослав шевельнул уздой, и его конь встал бок о бок с конем Сигурда.

– Что ты скажешь на слова обвинения? – продолжил граф допрос.

– Я скажу, что прибыл сюда именно для того, чтобы убить герцога Трафальбрасса.

Шепот удивления теперь пробежал не только по берфруа, но и по королевской ложе. Никто не ожидал такого откровенного признания.

– И не только его одного. По дороге в Хаммабург я приказал повесить датских солдат, устроивших на меня засаду, и хотел убить в поединке их начальника, командира датской королевской пехоты графа Ксарлуупа, слывущего лучшим меченосцем Дании. К сожалению, у графа оказалась очень прочная кольчуга, и я только распорол ему живот. И отправил его в сопровождении одного из солдат к королю Готфриду с объявлением войны.

Сигурд дрожал, слушая этот голос. Только вчера, во время ссоры с оруженосцами, этот голос звучал совсем иначе. Сейчас же герцог узнал его и понял, в какое положение он попал.

– Но ты признаешь, что получил плату за убийство герцога Трафальбрасса? – настаивал Оливье на прояснении.

– Нет.

Годослав снял с головы шлем, чтобы все увидели его лицо. Копна густых вьющихся волос упала на плечи.