Славянский стилет

Старшему стало уже казаться, что он там, и ходит среди лунных гор. Но подводили глаза. Слизистая оболочка предательски норовила морганием перемкнуть входящий поток лунной энергии и прекратить ее накопление.

Часа через полтора, после многократных обрывов в цепи межпланетного интерфейса, старший влез на спинку скамьи и проговорил неуверенно:

— Неужели дед обдурил?

— Тебе виднее — твой же дед!

— Да нет, я так не думаю. Мы сами не смогли продержаться два часа, — он указал на громадный будильник, лежащий рядом. — А наполовину такие дела, наверное, не делаются.

Старший помолчал и попрыгал на скамейке.

— Сколько ты смог выдержать? Десять минут? Ты разницу представляешь? Но он мне, если честно, сразу сказал — рецепт непростой. Хитрый дед. Что же он имел в виду?

— Ладно, Коль, я домой пойду. Привет деду, — мрачно сказал младший и, сорвав ветку можжевельника, исчез в гуще кустов. Старший остался. Снова повисла тишина ночного августа.

Посмотрел на предательскую Луну, на звезды, скромно пылавшие в стороне, сплюнул и вытащил папиросу. Прищурясь, опять глянул в небо: «Копать картошку деду не буду. Хотя… В общем, он был прав». Посмотрел по сторонам. Вгляделся в горящие неподалеку огни двух пятиэтажек. «Интересно, а как киты в воде дышат? — неожиданно возникла мысль. — Наверное, долго набирают воздух, они же здоровенные…». Запищали летучие мыши, промчавшись стайкой самолетов-невидимок.

Колька-старший еще раз глянул на Луну и медленно пошел домой, ведя рукой по густому кустарнику вдоль дорожки.

* * *

Директор бойни, романтик стальных контрабасов, старый снайпер любовных бесед и любитель мистических расчетов с огнестрельным уклоном сидел в кресле трансатлантического лайнера Лос-Анджелес — Токио. Позади остались Франция, Швейцария и Лихтенштейн. Указания-приказы не обсуждаются. Старый воин ценил доверие. Он понимал, что все преходяще, и поэтому знал цену душевной чистоты. Такого сложно обвести вокруг пальца в моральном плане, — ведь это его наиважнейший план, — из-за высокой чувствительности ко лжи.

В высшем управлении директора бойни не знал никто. То, что он очень близок с Бизоном, мало того, вырос с ним в одном городе и вместе провел детство — это тоже нигде не проходило. Зачем болтать лишнее? Тем более, что до возникновения триумвирата они тридцать лет не виделись и работали в разных уголках страны. Знали только его должность — директор бойни на ферме у Бизона, исполняющий в его отсутствие некоторые поручения, да позывной — Музыкант. И все. Естественно, Бизон доверял ему, во-первых, — зная его характер и прямоту с детства, а во-вторых — работал с ним уже десять лет и в разных ситуациях наблюдал честную реакцию главного убийцы парнокопытных.

И вот пришло время востребовать Музыканта в несколько другом амплуа, в другом имидже и на другом уровне. В инспекционно-разведывательную поездку по филиалам триумвирата Бизон мог отправить только его. Больше не верил никому. Кроме себя. Старая истина: сам не сделаешь — никто не сделает, как тебе надо. Обеспечили прикрытие отсутствию Музыканта, и тот исчез в глубинах мировых экономических аномалий.

Эта поездка поднимала Музыканта на качественно новый уровень. Он теперь обладал необратимой информацией и в результате этого — необратимым статусом. Как и раньше, кадры решали все. Бизон усвоил это очень хорошо. А кто еще что-либо конкретное решит, как не кадры? Вопрос в том, где их взять… Именно те, которые решают все. Других-то навалом. Ну, а если уж повезло с таким классическим, почти все решающим исполнителем, то решение поставленных задач становится неизбежным. Вплоть до силового оттаскивания исполнителя от задачи в случае форс-мажорных ситуаций и отмены команды.

Бывшему директору необходимо было прозондировать неофициальную обстановку во всем триумвирате; выяснить центробежные и центростремительные тенденции, и в какой они пропорции. В какой они перспективе увеличения-уменьшения своих составляющих. Посетить толстого еврея Фридмана, любителя изящных растений; наведаться к Леонардо с его гигантской семьей и стадом питбулей-R (его собственная, селекционная порода). Попытаться ухватить какую-нибудь ниточку информации у директора параллельного управления Феликса, человека самого опасного. И при том сделать ряд фотоснимков, видео-, аудиозаписей, компьютерных перехватов, внедрить в определенные локальные сети необходимые вирусы, одноразовые и самоликвидирующиеся. Попытаться выйти на физический контакт с людьми, которые интересны для пьяного разговора. Ну, и некоторые деликатные поручения Бизон оставил на потом. Сообщит-де по телефону в последнюю минуту. А также надлежало выполнить все, конкретно касающееся Фридмана, Леонардо и Феликса, вне малейшего намека на свое физическое присутствие. Только электронный подход к решению проблемы. И — никакой переквалификации после бойни. Квалификация появится в момент удаления со старого места работы. Так сказал Бизон. А Музыкант поверил.