Славия. Паруса над океаном

Назвать пришедшего в мое тело Женьку сильно верующим или богобоязненным не могу, но Пасху и Рождество он всегда праздновал с удовольствием и, наверное, еще Троицу. Однако, слившись со мной, Михайло, сознанием, сейчас Евгений укрепился в вере более серьезно, ибо родитель дал мне светское и духовное образование не хуже, чем то, которое получали в Киево-Могилянской академии.

Между тем прекрасно понимал, что Бог един, а религия в нынешние времена – это политика. Глубоко убежден в том, что та или иная конфессия есть не что иное, как поиск способов борьбы за увеличение численности своих прихожан, а следовательно, за более широкое и глубокое мировое влияние.

Дети, рождаясь, не выбирают, к какой церкви принадлежать, вот и меня крестили в православной. Значит, с первых своих шагов я стал приверженцем православия и предавать его не имел права, но был обязан в меру своих сил укрепить и возвысить. А сила имелась! И теперь благодаря послезнанию о том, до какой степени британскими и германскими финансистами с помощью марксистско-ленинских функционеров будут унижены православие и славянская культура вообще, не допущу подобного категорически.

Помню, некий американский русскоговорящий гражданин, учитель разумной и правильной жизни на российском телевидении эпохи перестройки Владимир Познер говорил, что одна из величайших трагедий России – это принятие православия. Ибо если распределить страны по показателям реальных демократии, качества и уровня жизни, то на первом месте окажутся все протестантские страны, на втором католические, и лишь потом пойдут православные.

Честно скажу, в той жизни тоже был грешен, но веровал. Однако благодаря таким вот познерам большая группа бывших атеистов стала создавать протестантские церкви, наша же молодежь, увидев вседозволенность и нигилизм власти, наплевательское отношение к собственным гражданам, не веровала ни во что.

А что же делала наша Русская православная церковь, вырвавшаяся наконец из-под безбожников, которые ее насиловали, истязали и разрушали на протяжении семидесяти лет? Нет, привлечением в лоно церкви душ страждущих всегда занимается значительная часть истинно верующих фанатиков, но остальные священнослужители стали бизнесменами – начиная от попа обыкновенного, кончая высшими иерархами.

Да, мы им нужны как финансисты и дарители, не более того. К сожалению, не все из них Охлобыстины, которые остаются честными хотя бы перед собой. Ну где в Священном Писании сказано, что поп имеет право быть участником политической тусовки и агитировать «за» или «против» таких же православных кандидатов в светскую власть?! Почему они считают, что вправе заниматься мирскими делами, финансами и кредитованием своих или чужих проектов?!

Понимаю, с сокращением верующих уменьшаются и материальные поступления, значит, нужно что-то делать. Но порочный замкнутый круг с каждым годом сужается, при этом конкретно отталкивает от себя потенциальных прихожан, в первую очередь совсем неглупую молодежь. Ну зачем дразнить народ, мелькать сытыми рожами на светских раутах, на экранах телевизоров, разъезжать на дорогих лимузинах? Неужели не понимают, что своими руками могут создать прецедент, в результате которого в древнем православном государстве лет через двадцать станет необратимым влияние других религиозных конфессий? А через сорок лет столица страны без каких-либо войн сделается мусульманской? Дико звучит?

По правде говоря, не все так безнадежно. Встречались мне на дорогах судьбы и простые священники, и высокие иерархи с совсем другой, с моей точки зрения, правильной духовной и жизненной позицией. Например, епископ Салтановский, который в стареньком подряснике метался по стройке как самый обыкновенный прораб, помогая возводить монастырь. Будучи далеко не молодым человеком, он вместе с помощниками трясся в вагонах поездов и салонах машин, наматывал тысячи километров по городам и весям бывшего Союза как простой снабженец.

Вместе с другими отцами и монастырской братией епископ привечал людей, потерявших дорогу в жизни. Помог излечиться многим алкоголикам и наркоманам, дал возможность бывшим безбожникам устроить свой быт и стать полезными обществу и церкви. Один разговор с этим удивительным священнослужителем, веселым и добрым человеком, приводил в душевное равновесие отчаявшихся людей и укреплял их веру.

Разве можно отказывать в материальной помощи, когда видишь такое? Поэтому искренне надеюсь, что в XXI веке православная церковь перестанет заниматься светскими политическими интригами и бизнес-проектами, направленными на личное обогащение отдельных функционеров, решительно повернется к каждому неверующему молодому человеку и сможет привести его к Храму.

Нет, господа познеры, в моей новой жизни у вас ничего не получится. У меня достаточно силы и воли для того, чтобы поднять знамя православия и изменить судьбу многократно униженного вами народа.