Славия. Паруса над океаном

А трофеи притащили знатные, добыли трех взрослых гризли, в том числе одного шатуна, а остальных подняли с лежки вместе с двумя детенышами. Говорят, что здесь очень много диких свиней, косуль, оленей и лосей. Семерых оленей, двух лосей и трех кабанов тоже принесли. Волка не видели, но лисиц было много, их и набили полтора десятка, а еще очень много полосатых белок (я так понял, что это бурундуки). Мне подарили самую большую, отлично выделанную медвежью шкуру, чему больше всего обрадовалась Маленькая Радуга, теперь уже Полина. Правда, я ее всю жизнь называл не иначе, как Малыш.

Двадцать пятого января тысяча шестьсот восемьдесят второго года сходил за стены строящегося храма к отцу Герасиму на исповедь, покаялся в грехах. Что ж, дело молодое, но все равно обещал не грешить и в будущем пытаться сдерживать излишние плотские желания. Затем крестили деток Насти, которых назвали Михаилом, Оксаной и Марией. На этом мое пребывание здесь в этом году завершилось, надо было двигаться дальше.

Устроил вечер, тепло попрощался с грустной Маленькой Радугой и людьми, которые стали за эти годы близкими, с отливом вышли в океан. Отец Иона принял решение сопровождать меня везде и всегда. Он сделался моим духовником и выполнял обязанности морского священника, а также учителя права, латинской и греческой словесности. Обещал заниматься с курсантами еще более усердно.

Сейчас наш путь лежал в Китай, хотелось лично оценить современные перспективы тамошнего рынка. Тем более что нам было чем торговать. Индейские мальчишки-охотники за месяц добыли восемьсот двадцать самцов морского бобра.

Можно было набить гораздо больше, на многотысячную местную колонию это особого влияния не оказало бы, однако бить зверей только ради шкурок я запретил. Кстати, тушенное вместе с каким-то местным корнем мясо калана лично мне понравилось, от баранины не отличишь. По десятку шкур морского котика и тюленя тоже взяли с собой, здесь их водилась тьма-тьмущая.

Уже потом Маленькая Радуга сообразила и довела до сведения, что в их поселке тоже можно собрать тысяч десять бобровых и тюленьих шкурок. Да кто же знал, тем более что мы по их хижинам не шарились, но для будущих внутренних торговых отношений это довольно важная информация.

В отношении пропитания новых граждан новой страны вообще не переживал. Красной и прочей морской рыбы было очень много, о тюленях и бобрах даже говорить нечего. Кроме того, девственный лес оказался просто забит стадами оленей и кабанов, да и лосей встречалось немало. Ну а дальше начнет развиваться собственное сельское хозяйство, так что никаких проблем нет и не будет.

Координаты Кантона на доставшихся мне трофейных голландских лоциях были четко указаны. Город находился на берегу залива в Южно-Китайском море, на двадцать третьем градусе северной широты. Приблизительно на этой же широте, в районе Северного тропика должен был находиться и остров Оаху Гавайского архипелага со столицей Гонолулу. Более точной информацией не владею, ибо ничего подобного на нынешних картах еще нет. Впрочем, почти половина земного шара сейчас представляет собой огромное белое пятно.

Пройти мимо теперь уже будущего своего графства и собственной морской базы посчитал невозможным. Кто-то из моих офицеров должен будет заняться его обустройством, не водить же постоянно всех за руку. Поэтому, покинув Николаев, мы не пошли прямым курсом через Японские острова, а свернули южнее и уже через трое суток вышли на отметку Северного тропика.

На Гавайях не бывал, но когда-то моя Мари пыталась соблазнить посещением какого-то островка, там у нее жила подруга с мужем. Она-то и подсунула под нос атлас Океании с Гавайским архипелагом и точкой малюсенького островка. Вроде смотрел внимательно, но сейчас понимаю, что вопрос изучил недостаточно, так как географического местоположения по долготе даже приблизительно не представлял.

Как бы там ни было, но признаки земли появились у горизонта на рассвете шестого дня путешествия. Минуя юго-восточную оконечность берега, понял, что нам повезло наткнуться именно на Оаху. Взгляду открылся глубокий залив с выступающим посредине дополнительным длинным языком природного причала. Здесь свободно могли разместиться и маневрировать несколько сотен большегрузных кораблей. Скалистые возвышенности у входа в бухту были отличным местом для размещения мощных орудийных батарей. А подветренное расположение позволяло создать прекрасный порт для парусного флота.

Да-да, именно это место в той жизни называлось Перл-Харбор (Жемчужная гавань) и было Тихоокеанской базой военно-морского флота США. Теперь оно станет называться несколько иначе и выполнять схожие функции совсем для другого государства.

На берег сбежалось много сотен почти голых аборигенов с кожей цвета молочного шоколада. В подзорную трубу было видно, с каким безмерным удивлением они смотрят на наши корабли.