Славия. Паруса над океаном

Для нескольких тысяч тонн железа и меди придумать легенду можно, задумки в планах есть, но это здорово обогатит только мою торговую компанию и банки, и не более того. А нужно обогатить и укрепить целое государство, спрятанное на задворках планеты, притом собственное, а не чье-то постороннее. И еще из той жизни мне было прекрасно известно, что на одном экспорте сырья далеко не уедешь. Этим, в конце концов, породим в основной массе населения ленивого полунищего потребителя, а нам нужны созидатели, способные развивать собственную конкурентоспособную производственную инфраструктуру.

В идеале затраты на содержание медицины, образования, армии, флота, охраны порядка и заявленного социального обеспечения не должны превышать десяти процентов от объемов всей произведенной продукции. Это оптимальный вариант существования производственного гражданского общества, а формирование доходов государства за счет вышеперечисленного экспорта возможно только на этапе становления.

Дальнейшее существование хорошо организованного общества возможно только за счет полного самообеспечения и производства излишков, а также роста производительности труда, когда один крестьянин способен прокормить от десяти до двадцати человек. Тогда мы получим большой естественный прирост численности населения и рост денежного оборота, повысится спрос на продукцию промышленных предприятий, на оборудование для заводов, сельхозтехнику и товары широкого потребления. Тогда-то и можно будет говорить о нормальной перспективе развития науки, росте уровня образования и самосознания.

Простые арифметические подсчеты высветили цифры поистине грандиозные. В результате, хотел того или не хотел, наполнение бюджета денежной массой в основном за счет экспорта должно было сделать тайное явным намного раньше времени «икс», когда мы к этому еще совершенно не приготовимся.

Таким образом, альтернативы собственной валюте не нашел. Однако вводить ее решил исключительно на территориях новых земель, только для внутригосударственных расчетов и с соблюдением особого режима секретности по отношению к любым внешним факторам. По крайней мере, на ближайшие двадцать лет.

С названием валюты не заморачивался, решил, что будет золотая корона, серебряная гривна и медно-цинковый грош. Тем более что древнерусские названия «гривна» и «грош» сейчас не использовались ни одной страной, а будущий царь Петр станет называть свои деньги совсем иначе.

Деревянный макет чеканочной машины с гуртильным кольцом, предназначенной для изготовления монет, мы с Иваном соорудили уже давно, еще в феоде Сильва. Сам механизм в числе срочных и первоочередных изделий не стоял, поэтому вспоминали о нем очень редко. Но наши механики меня удивили: когда возвратился из похода по Украине, увидел в мастерской готовую чеканочную машину, приспособленную под одну из операций вытяжки в пуансоно-матрице стаканчика револьверной гильзы. Гуртильное кольцо при этом было снято. Тогда-то и возникло желание довести эту задумку до конца.

Ничего сложного или секретного в механизме машины не было, в Азии и Европе ее уже лет сто как эксплуатировали полным ходом. Увидел изделие в металле, сработала инженерная мысль, и захотелось сразу же изменить конструкцию с винтовой схемы, на кривошипно-шатунную. При этом мощный маховик с помощью коленчатого рычага мог бы осуществлять вертикальное движение верхнего штемпеля с достаточным усилием. А еще эта схема с помощью сблокированных толкателей и фиксаторов позволила бы серьезно автоматизировать подачу монетного кругляша и выброс готовой монеты, а также помогла бы исключить несвоевременную подачу к штемпелю кругляшей или их скопление.

Впрочем, новые эскизы и схемы набросал, но отложил в долгий ящик. Не миллионное у нас пока население, чтобы вместо простой чеканочно-гуртильной машины ваять целый автоматический монетно-чеканный комплекс. Но кольца для формовки рельефного гурта решил переделать. Вместо подпружиненных размыкающихся сделал разъемные, состоящие из четырех секций. Пришлось их загонять в толстые рамки, из которых после каждого тиража монеты нужно будет выбивать, зато будут раз в десять долговечнее.

Следующий этап оказался не менее сложным. Так как справочники по металловедению остались в той жизни, а для определения размеров монет в моей метрической системе нужно было обладать кое-какими знаниями, пришлось все постигать методом тыка и двухдневных экспериментов. За эталон взял немного затертый золотой английский соверен, который весил ровно десять грамм и соответствовал давно привычной в Европе стоимости одного фунта стерлингов. Правда, в отличие от моей короны, в его составе золота было где-то на один грамм меньше, но лично я решил чеканить десятиграммовую монету девятьсот двадцатой пробы, где лигатуры из серебра и меди должно быть не более восьми десятых грамма.