Славия. Рождение державы.

Основные земли располагались за рекой. Если с этой стороны территория владений была размерами два на один километр, то за рекой - втрое больше. И деревня вдвое больше, домов на шестьдесят.

* Лейтенант.

Было видно, что поля перед замком и за рекой кое-где вспаханы, а кое-где, что-то уже росло. Оба поселения утопали в садах, подножья холмов были увиты лозой виноградников. И пусть листья давно пожелтели и под дуновением слабого ветерка начинали слетать, это все равно, приятного впечатления не портило.

Несмотря на отсутствие привычных моему глазу, огромных просторов с реками, лесами и полями моих родных Кашир, здешние речушка, деревушки и замок, - все выглядело как-то миниатюрно. Однако, новые владения мне понравились. А вообще, если говорить честно, то все земли Испании - это великолепный и благодатный край.

К замку мы двигались вдоль полосы леса, поросшего дубами, кое-где пихтами и кустарником терпентина, плоды которого называют черными фисташками. Известно, что из них когда-то, то есть, не когда-то, а именно сейчас добывают скипидар. Копыта лошадей ступали по каменной дороге, на обочинах которой торчали кустики мирта, пожухлые листья фиолетовой лаванды и желтой календулы.

Было видно, что в данном хозяйстве - порядка мало, даже там где поля были вспаханы, всходы выглядели жидкими. И это на благодатной земле, где даже сухая палка прорастает! В той жизни в сельском хозяйстве понимал мало, так, кое-какие вершки о севообороте, да о селекции. Но в этой-то жизни, порядок ведения хозяйства прививался с детства и, сравнивая, могу сказать одно: у наших Каширских крестьян, поля выглядят намного более ухоженными. Непорядок.

Проехав каменный мост, кавалькада уперлась в запертые, окованные ворота, крашенные когда-то, вероятно, в желтый цвет. Пока один из кирасиров стучал по прибитому металлическому щиту, с облезлым разноцветным гербом, осмотрелся вокруг.

Замок имел приблизительно квадратный периметр, со стороной, метров восемьдесят. Его стены были пониже, чем у Гарсиа, всего около шести метров. По углам выступали круглые башни, а надвратная - была прямоугольной. Из-под дальней скалы бил родник. Его вода ниспадала в ров, за тыльной стеной замка сливалась с мощным ручьем, стекавшим со стороны холмов, затем, уносилась в реку. Справа был даже не ров, а целый песчаный карьер, раскопанный в ширину, метров на двести. Слева же, сразу за мостом, его засыпали, он был загажен и вонюч. Гнилостный запах чувствовался прямо здесь, у ворот.

Наконец, из бойницы надвратной башни чей-то голос стал допытываться: кто, что, откуда?

- Ты что, смерд, не видишь герб графа на вымпеле? Я, тенант Умберто де-Коста, уполномочен графом Малаги водворить нового владетеля земель Сильва, идальго Микаэля де-Картенара де-Сильва. Открывай немедленно, - разъярился офицер, - Иначе испрошу разрешения твоего нового владетеля и лично повешу на воротах.

Через минуту из калитки выглянул невысокий, толстый мужичок с засаленной рыжей бородкой и попросил помочь снять перекладину. Солдаты быстро управились и распахнули скрипучие ворота. Все придержали лошадей и дали мне въехать первым, тут же подбежал какой-то старик и принял поводья моей Чайки ('берберийка' признала меня хозяином и именно к такому имени привыкла).

Посреди вымощенного камнем двора, высилась трехэтажная башня донжона с узкими бойницами-окнами. Ни одно из них не было остеклено, лишь только прикрывалось ставнями. Домик - так себе, если сравнивать с Гарсиа, то в три-четыре раза мельче. Вдоль внутреннего периметра ко всем стенам примыкали хозяйственные постройки, на многих из них, не только крыша, но даже двери обветшали.

Справа от ворот стоял выложенный камнем и накрытый козырьком колодец, который имел выход, как потом выяснилось, к тому самому, бьющему из-под скалы роднику.

Мужичок оказался управляющим. Поставив его в известность о своей персоне, приказал распорядиться выдать солдатам вина и доложить о наличном персонале замка, а так же о текущем положении дел. Оказалось следующее.

В настоящее время в замке находится восемь человек. Помявшись, мужичок сознался, что кроме старого конюха, все они его близкие родственники: мать, жена, сын и трое дочерей. В хозяйстве есть две лошади, его собственные, так как покойный дон Николо ему их лично подарил. Документов нет, не выписал, но Бог свидетель.

Затем, поминутно кланяясь, он провел меня по этажам донжона. Помещений оказалось немного, да и сами они грандиозностью размеров не блистали. Сразу за парадным входом справа, была широкая, но скрипучая лестница, которая вела на верхние этажи. Слева был вход в столовую, где стоял длинный стол, за которым могли разместиться человек тридцать. Тяжелые деревянные стулья были расставлены вдоль стен. Тут же висели, отделяющие угол два затрапезных гобелена, наверное, те самые, за которыми в давние времена стояли горшки для оправления гостями естественных надобностей.