slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

Деревенька была так себе. Три десятка домов, сарайчики, конюшни. Единственное, что заслуживало внимания в этом месте — обширный фруктовый сад. Вишни, яблони, персики. Хотя деревья пока ещё стояли голые, даже почек не было, но королева бы точно не отказалась побывать в этом месте ближе к лету — посидеть в тени деревьев и насладиться ароматом полевых цветов. Хотя лучше, конечно, осенью, когда фрукты поспеют и можно будет отведать яблочного пирога и свежего сидра.

— Дела сами по себе не делаются, — вздохнула колдунья и направилась к первому попавшемуся домику.

Идея была проста: расспросить соседей спорщиков, они-то уж точно помогут пролить свет на происходящее.

Во дворец Мизори вернулась за полночь, вернулась совершенно подавленной. Нет, ей удалось раздобыть информацию, много информации, слишком много информации. Теперь она знала поименно всех жителей Луговиц, кто с кем в каких отношениях состоит, с кем гуляет и кому что должен, и кто эти самые долги не возвращает. Она узнала, что налоги слишком высоки, мало выпало снега, слишком сухо, что прохудилась крыша, куры недостаточно хорошо несутся, а в свинарник позарез надобно новое корыто. Иными словами, на плечи Её Величества легли ещё полсотни жалоб, мягко говоря, вовсе не королевского масштаба. Ах да, корова. Корова Изабелла была продуктом спаривания её почтенной матушки Марсельезы и быка Силантия, внучкой Августины и правнучкой Изольды. Да-да, родословная у этой рогатой твари была раз в десять длиннее, чем у Торвальд. Ещё до того как пропасть, животное было заложено некоему Туку под зерно для сева, а пастушок специально должен был его потерять в лесу, где хозяин забил бы его, а мясо продал. Однако Симон, и правда, ставил в лесу капканы и, понимая, что Декстер прилюдно скандалить не станет, прибрал корову себе, отдав в качестве компенсации незаконно добытого зайца. Но вот через два года погиб Тук, которому была заложена корова, и мужичок решил вернуть скотинку себе, для чего в суд и явился.

Мизори подперла рукой подбородок, задумчиво изучая стены. Её расследование многое сделало чётким и ясным, кроме одного — кому должна принадлежать эта проклятущая скотина! Ну ничего, она так просто не сдастся! Королева Параракса не проиграет какому-то парнокопытному! До утра ещё далеко, она обязательно что-нибудь придумает.

— Мои подданные, — зал по-прежнему набит битком, в центре него стоит рыжая корова, по обе стороны от неё крестьяне-спорщики, — вчера я ознакомилась с подробностями дела и приняла решение. Вы оба имеете равные права на это животное, поэтому пусть оно само решит с кем ему лучше. Сейчас вы отойдете на десять шагов, и тот, к кому подойдет Изабелла, и будет её хозяином.

На лицах обоих мужчин отразилась досада, а вот народу, напротив, решение очень даже понравилось. Не мудрено, ведь их ожидало настоящее представление.

Два человека в почтенных годах на все лады превозносили стоящую посреди тронного зала корову, силясь перекричать друг друга. Корова стояла на месте, лениво водя большущими глазищами из стороны в сторону и жуя жвачку. Похоже, весь этот фарс животное не интересовал совершенно, крики и шум лишь раздражали. Поэтому Изабелла развернулась и, помахивая хвостом, чинно зашагала прочь из зала.

Воцарилась тишина. Молчали все. Молчали и смотрели в сторону Торвальд. Последней смотреть было не на кого. Девушка отчаянно искала выход из положения, время утекало, а вместе с ним — столь дорогой ценой завоёванный авторитет.

— Хорошо. Коли корова общая, то пусть забравший её выплатит второму владельцу половину стоимости. Ты, Декстер, был первым владельцем, значит, тебе назначать цену.

— Десять золотых, — твёрдо бросил плешивый, и по комнате пронесся удивленный ропот.

— А не слишком ли много? — поинтересовалась волшебница. — На эти деньги можно двадцать коров купить, если не больше.

— Меньше никак нельзя. Это же не просто корова, это моя гордость и отрада, часть семьи, можно сказать. Мы с женой всю жизнь мечтали о дочке, но боги посылали нам только сыновей, а Изабелла — она стала нам дочерью. Роднее этой коровы у меня никого нет на свете. Как я могу ее продать за гроши?!

— Хорошо. Симон, видимо, тебе достанется сей парнокопытный приз. Сколько денег ты возьмешь с Декстера?

— Двадцать золотых. Коли корова так дорога ему, пускай платит. Только вот мне она ещё дороже — я её от смерти спас. Я её выхаживал, она для меня самое родное существо на свете. И знаете, когда я слышу, как она мычит, кажется мне, что душа моей покойной тёщи вселилась в это прекрасное создание.

— Да побойтесь богов! — не сдержалась властительница. — Таких денег не то что у одного из вас, у всей деревни нет. Будьте благоразумны!

— Ни за что, я за эту корову жизнь готов отдать! — ударил себя в грудь Декстер.

— Я тоже готов отдать за неё твою жизнь! — не уступал Симон.

Мизори осунулась. Виски бешено пульсировали, злоба была готова вот-вот проявиться. Но внезапно девушку отпустило. Поудобнее устроившись на троне, она ласково улыбнулась спорщикам.