slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

Будь на месте бывшего крестьянина настоящий разбойник, он бы не стал заморачиваться, а попросту всадил бы стрелу в незащищённый живот. Конечно, прожил бы он после этого всего нечего, и подельники его кончили бы не менее печально. Лесли же просто грохнулся на колени, залепетав извинения. Банкет он помнил, помнил и правительницу, и то, как она стала правительницей.

— Я тут как раз проходила мимо, — проигнорировала его властительница, — и подумала: «А заплатили ли наши славные торговцы таможенную пошлину?»

Караванщик заволновался. Одно дело, когда тебя просто грабят, и совершенно другое, когда это делают по закону. Пошарив за пазухой, он извлёк несколько бумаг.

— Заплатили, — улыбнулся мужчина.

Однако Торвальд была не так проста. В руках властительницы возник длинный список.

— Дорожный сбор? — начала она.

— Уплачено, — беспокойство маркитанта усилилось.

— Налог на лошадей?

— Несомненно. И разрешение на торговлю приобрели, милая барышня.

— Попрошу без барышень, — насупилась Мизори. — Я, между прочим, королева.

— Королева? Вы?! Не может быть! — всплеснул руками мужчина. — Такая молодая, а уже королева. Вы, должно быть, получили трон от папеньки с маменькой?

— Вообще-то я сама, — с искренней скромностью поправила волшебница.

— Ах, сама! Такая молодая и красивая, да ещё и самостоятельная!

— Простите, это вы кому?

— Вам, вам, услада глаз моих. За сорок лет, что старый Андрес путешествует по свету, он не встречал монарха прекраснее. Знаете, обычно королевы такие старые и толстые.

— Ваше Величество, — вклинился в беседу Латокинт, — он вас дурит! Посмотрите на него, ему же всего лет сорок! Не дайте ввести себя в заблуждение!

— Молчать. Тебя никто не спрашивал! — она отмахнулась от министра и, стыдливо поправив прядь каштановых волос, вернулась к разговору. — Расскажите мне про меня ещё, — с придыханием прошептала она.

Филин сдался. Но, имей он в своём распоряжении хоть полк солдат, вряд бы смог помешать оболваниванию своей госпожи. Мизори почти никогда не называли красивой. Конечно, иной раз в придорожной таверне кто-нибудь (обычно нетрезвый) нет-нет, да скажет ласковое слово или подарит букет ромашек, но чтобы вот так искренне восторгаться... Она и представить не могла, что кожа у неё оттенка красного дерева, что она грациозна как юная лань, а её стройные ножки способны свести с ума с первого взгляда. Губки у неё словно персик, нет, два, нет, восемь персиков! Глаза красивые, она знала. Но чтоб настолько! И при всём своём великолепии она ещё и умна. Караванщики хвалили её без остановки, складывая у ног масла и парфюмы, что сделают её ещё краше. Они были бы рады приезжать к ней каждый день, дабы любоваться её неземными прелестями, вот только плата за въезд в город чересчур высока. Ах, если бы не было этой глупой пошлины!

— Да королева я или нет, в конце-то концов?! — как по волшебству появившиеся перед ней перо и чернила были пущены в ход, превратив, казалось бы, обычную бумажку в документ государственной важности.

Спустя несколько минут от повозок осталось только облачко пыли на горизонте. Мизори стояла посреди дороги, сжимая в руках сумку с косметикой, фирменную сорочку, перо с логотипом торговой гильдии, и думала о том, что...

— Тебя крупно... — начал было Гуамоко.

— Знаю, как настоящую портированную шлюху, — горько вздохнула правительница.

— Ты хотела сказать, «портовую», — поправил филин.

— Нет, всё правильно. В порту нагрузка большая, хотя и хорошо платят, поэтому девушки обычно меняются. Примерно раз в две недели одних портируют, а других депортируют.

— Какие познания. Тебе бы борделем управлять, а не страной.

— Если бы я знала, на что похожа эта страна, поверь, я выбрала бы бордель!

— Тогда работать! Только что ты показала высший класс! Хотя тебя бы ни за что не взяли!

— Ах ты козёл!

— Я филин!

Тем временем криминальный элемент начал потихоньку смещаться в сторону леса. Лесли уже собрался благодарить богов, что эти жуткие существа решили поцапаться между собой, как путь к отступлению ему преградил новый участник действа.

Первый раз в жизни бандит видел, чтобы курица смотрела на него, как на добычу. В крохотных глазках он отчего-то видел себя зажаренным на углях и с яблоком во рту. Курица щёлкнула клювом и сделала шаг в сторону мужчины.

— Белина, оставь его. Плохой дракон! — пришла в себя Торвальд. — Ой, мои неверноподанные. С этими-то что делать? По кодексу сил света вроде как надо их порешить.

— Нельзя, — шепнул филин. — Ты теперь королева. Правитель не должен лично пачкать руки в крови — дурной тон.

— Тогда отпустим. Тоже вполне по кодексу.

— Не оценят, возьмутся за старое.

— Думаю, я тебя поняла, — на лице властительницы расплылась довольная улыбка. — Итак, мои недобрые поданные, как последняя судебная инстанция нашего славного государства я, наконец-то, определилась с вашей участью. Смертная казнь через... поражение электрическим током.

— Ваше Величество, пощадите! У нас ведь жёны и дети!