slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

— Ты должна гордиться своей жертвой. Не каждому доверена честь пострадать за корону, — Ремильеро взмахнул руками, словно был не сапожником, а по меньшей мере маршалом. — Мы, граждане Параракса, не забудем этого. И ещё тебе не стоит осуждать королеву. Её Величество Мизори ниспослана нам самими богами, чтобы развеять ту затхлость, в которой пребывала наша страна. Я уверен, её темные планы простираются много дальше нынешних границ, а уступки всякого рода иноземцам, будь то гоблины или орки, лишь временная мера. Она просто ждёт своего часа! Однажды весь мир ей покорится!

— И что дальше? — зевнул Шульц, которого слегка раздражала вся эта высокопарность. — Ну захватит мир. Нам-то с того что?

— Как это что?! Неужели ты не понимаешь?! Целый континент во власти одного человека! Всеобщее счастье, мир и процветание!

— Понимаю. Работы для солдат больше нету, военные сосут лапу. Что за бредни? Кому из нас пятнадцать лет? — подросток флегматично откусил кусок картофелины.

— Я слышу слова труса! — вознегодовал брат по древку от копья.

— Действительно, труса. Когда меня пытались ограбить, он даже не попытался меня защитить, — отчего-то вспомнила Лея.

— Их было четверо.

— Ты же весь день сегодня втираешь, что вырос среди солдат, что всё умеешь, что тебе чуть ли не полк должны были дать.

— Так и есть. Командир не должен лезть в неприятности — в этом вся суть должности. К тому же, не бывает такого, чтоб один четверых расшвырял. Нет, ну есть, конечно, исключения, но там нужно десятилетиями упражняться. Таких фанатиков даже у нас в семье от силы десяток.

— Леди Грета?

— Она в том числе. Мы каждый год устраиваем маленький семейный турнирчик. Так вот, моя горячо любимая тётушка третий год берёт второе место.

— А на первом Сэр Ульфрик?

— Он-то?! Ну ты сказанул! Наш лидер фехтует отвратно. Только что здоровый и рожа страшная. На первом месте у нас Гюнтер. Вы его пока не видели, но увидите — не забудете. Он из разорившихся дворян, настоящий фехтовальщик, собственно он Грету и учил.

— Сколько ты всего знаешь, — глаза Свенсен весело поблескивали, — хорошо, что ты с нами.

— Угу. Ты только не забывай, что за тобой должок.

— Какой должок? — полюбопытствовал Густаво.

— А не твоего ума дела, — оборвала его Лея, — и вообще, в свете последних событий оплата долгов откладывается на неопределенный срок.

Шульц обиженно отвернулся. А ведь всё начиналось так замечательно. Перед тем как отпустить полуроту на обед, гадкая тётка сказала пару слов о неуставных отношениях. Короткая лекция сводилась к тому, что можно, только очень осторожно. Однако тем, кто будет подкатывать к вышестоящим по званию, женщина пообещала отрезать подкатывалку напрочь. Голубоглазый парень был раздавлен, его подвиг остался без поощрения. По крайней мере до тех пор, пока он сам не выбьется в офицеры, а этого не случится, пока его сиятельный отец не закроет тот карточный долг. Последнего можно было ожидать ой как не скоро. Не таким, ой не таким подросток видел начало своей карьеры.

— Послушай, друг. Ты ведь давно здесь. Наверно видел королеву вблизи. Не расскажешь?

Юный Хайниц вопросительно покосился на пустую кружку. Густаво улыбнулся и отлил немного своего эля, то же повторили остальные участники группы.

— Королева? Длинная, как жердь, но не сильно тонкая, очень худая. Суповой набор одним словом, хотя если сзади смотреть…

— Да как ты смеешь, дерзкий мальчишка! — вознегодовал знаменосец.

— Тише, тише, брат башмачник. Ты спрашивал, я отвечаю, только не говори, что тебе не интересно.

— Чувства, что я питаю, самые что ни на есть высокие!

— Верю, верю, но только не говори, что у твоих высоких чувств нету низкого продолжения. Ну вот, покраснел. Такой большой, а краснеет. Ладно, если наш Гуси против, то эту часть мы опустим. Хотя как по мне — самая что ни на есть лучшая часть. Носит обычно военную форму старого пошива или платье, если какой приём. Ещё есть броня, вот это вообще шикарно, но раз среди нас благородный затесался — промолчу. Характер самый что ни на есть магический — нос кверху и смотрит на тебя как на пустое место. Чтоб на людях колдовала, не видел, но бывало мимо пройдёт и тебя нет-нет да ветром обдаст, когда теплым, а иногда холоднющим, что зимою. Орёт редко, хотя оно и не нужно, наши её и без того опасаются.

— Ещё превратит в лягушку? — предположила Свенсен.

— В головешку. Видно по тебе, «сержант», что из лесу вышла. Колдуны они совсем разные бывают. У нас, например, раньше числился один. Так он такое вытворял. Летит, допустим, птица. Высоко летит, еле видно. А он раз, посоха своего коснётся, на птицу направит, и та падает. Вот просто так. Или колчан стрел вверх подкинет, а через секунду они уже все в мишенях. Не, ребята, не знаю как вы, а я с ведьмой никогда и ни за что. Попомните мне мое слово.

— Королева Торвальд… — от трепетного раболепия, что вложил в свои слова молодой сапожник, хотелось лезть на стену. — Она истинное совершенство. Сильна, умна, красива…