slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

— Милая эльфийка?

— Немного не подходит к цвету моих глаз.

— Ваше величество, Мерль, я думаю, было бы невежливо отказываться от подарка, — осторожно взял слово Гуам.

Напрасно он это сделал — глаза обоих девушек тут же упёрлись в него.

— Думаю, Болтливая Птица будет вашим почётным гостем, — с наигранной торжественностью заключила королева.

И под тихие орочьи смешки, слышные далеко за пределами плато, филина обрядили в тулуп. Будь Гуамоко человеком, он бы чертыхнулся. Только сейчас до птицы дошёл смысл «великого обычая». А он-то надеялся как следует изучить город и, что гораздо важнее, неприятельские силы здесь. Но ничего, он уже увидел, вернее, услышал более чем достаточно.

В обеденном зале, освещённом светом факелов, вокруг тлеющего очага лежали десять овечьих шкур. Бревенчатый, грубо отёсанный пол насквозь пропах дымом и жиром, в очередной раз вынуждая Мизори наморщить носик. А вот и причина сего непередаваемого аромата — упитанный баран, которого приволокли в помещение двое бритых слуг. С лёгкой подачи одного из них зверю перерезали горло, кровь сцедили в кувшин. За несколько минут животное освежевали, натёрли солью и перцем, после чего насадили на вертел и подвесили над углями.

— Живой баран — нет яда, — пояснил Хош незнакомой с местной традицией Торвальд. — Наше национальное совещательное блюдо. Всё же здесь семь вождей, кто-нибудь кого-нибудь нет-нет да попытается отравить. Так что если вдруг умрёшь, не сердись — оно, возможно, не специально. Кстати, из крови и спирта сделают совещательное пойло.

Напиток получился довольно специфичным, но от этого не менее вкусным и пьяным. К тому моменту, как собрание захорошело, мясо сверху уже успело пропечься, и капельки прозрачного жира, сползая по хрустящей корочке, с шипением испарялись на углях. Орки отрезали куски прямо так, ножами. Этими же ножами они поддевали мясо и отправляли в рот.

Мизори была вынужден признать, что так душевно она не отдыхала очень давно. В голове была лёгкая весёлость, еда вкусна, а зеленокожие, как ни странно, необычайно радушны. Забыв о склочности и титулах, вожди дружески болтали, время от времени похлопывая друг друга по плечам и отпуская шутки. Одна беда: из-за застывшего на перчатках жира девушка никак не могла опрокинуть очередную чашку пойла.

— А есть обо что руки вытереть? — поинтересовалась колдунья, демонстрируя жирные пальцы.

— Ну да. Сейчас покажу, — Ло запустила кисти в свои длинные чёрные волосы. – Делаешь вот так, и они чистые. А главное — для волос полезно.

Чего только не придумают народы, чтобы не изобретать салфетки! Мизори никогда не думала, что ей будет так сильно не хватать того подаренного полотенчика. Но она была героиней, а героине подчас приходится идти на жертвы. С тяжёлым сердцем она вытерла перчатки о волосы, после чего с довольным видом осушила вожделенную чашку.

— А можно и я так? — спросила эльфийка.

Получив в ответ кивок, она самым наглым образом запустила руки в волосы Торвальд. Орки встретили её находчивость довольным хохотом.

— Так я о чём… — королева кашлянула, пытаясь начать диалог, с остроухой она решила поквитаться попозже, — а давайте не будем воевать?

Чавканье стихло, но всего на несколько секунд. Филин закрыл крылом голову. На вопрос был дан самый ожидаемый вопрос.

— Боишься? — беззлобно спросила Дар.

— Да нечего мне бояться, я вас, если что, одной левой, — отмахнулась полупьяная правительница. — Но это незаконно. Понимаете, по человеческим законам ваша земля — часть Параракса, и вы вроде как мои подданные. А убивать своих подданных нельзя. Болтливая Птица, чёрт её побери, не разрешает.

— Интересно говоришь, — Лин-Цо задумчиво почесал за ухом. — С точки зрения современной юриспруденции ты, возможно, и права, но что, если копнуть глубже? Возможно, мы и не имеем полноценной автономии, но де-факто ею являемся. Миграционное право в отношении нашего народа более чем однозначно: нам отказано в праве передвижения. А раз мы не можем осуществлять гражданские права, то нас нельзя назвать полноценными гражданами.

Собрание замерло. Сказать по чести, сказанного не поняли даже Цин и Мизори.

— Орки не могут делать то же, что обычные параракчане, значит и законам подчиняться не обязаны, — перевёл филин.

— Например, могут не платить налоги? — с издёвкой спросила королева.

— А что такое налоги? — невинно протянула Ло.

— Это такая штуковина, которую очень тяжело собирать, — вздохнула правительница. — Но если вопрос только в этом… Что ж, всё то, что было раньше — плод злых козней предыдущего правителя. Я служу свету!

Если бы филины могли плакать, Гуамоко зарыдал бы.

— Я добрая. Прилегающие к горам земли будут переданы вашей обиженной и угнетённой расе. Не сразу, конечно, и на определённых условиях.

Собрание едва не лишилось сознания. Если бы не алкоголь, то не обошлось бы без жертв. Случилось небывалое — орков пожалели! Что делать в таких ситуациях, не знал никто. Ни Цин, ни старый Тараш, ни даже Ло.

— В конце концов, мы соседи, — улыбнулась Торвальд. — Почему бы не попробовать жить в мире?

— Действительно, почему? — Лин снова теребил ухо.