slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

Филин ничего не понимал. Какой загробный мир, если вокруг ничего нету? Или на всём континенте только у них имеются души? Неужели он настолько совершенен и уникален? Очень быстро девушка объяснила ему, что он и правда исключителен, а если точнее, то в изрядной степени близорук. Управление глазами души отличается от управления обычными глазами. Необходим самоконтроль и сильная воля.

- Во время обучения духовные элементалисты погружали нас в состояние летаргического сна, чтобы мы могли увидеть изнанку Мира. Сложно управлять первоматерией, если не знаешь, как она устроена и каким законам подчиняется. Боги пришли в Мир, привнеся в него порядок, – девушка опустила голову, – ну, живые мертвецы, орки и гоблины с гномами, эльфами, людьми, драконами, вулканами, тайфунами и остальным не в счёт. Но они задали законы движения магических потоков, заложили фундамент круговорота магии и жизненного цикла душ. Всё живое имеет душу, которая разрушается после истечения срока годности тела, – она посмотрела на своё и едва сдержалась, чтоб не завыть. Элементалистки хватило бы ещё минимум на двадцать лет самой разгульной жизни. – Затем она распадается на первоматерию и вновь наполняет обитателей поверхности, деревья, посевы, зверей, насекомых. Один некромант посчитал когда-то, что не будь у нас душ, мы жили бы лет на десять меньше, болели и уставали чаще, ну а чтоб вспахать обычное поле уходило бы усилий раз в пять больше, чем сейчас. Да что там! Когда обитатели небесных дворцов ещё существовали, многим душам была предоставлена возможность вечно жить после смерти в весьма комфортных условиях.

На несколько минут птицу обуяла странная, безудержная грусть. Разумеется, он знал, что рая ему не светит. В чертоги богов не пускают с животными. Но осознание того, что вскоре ты растворишься в ничто, став кормом для какой-нибудь морковки, которую скормит какая-нибудь эльфийка какому-нибудь ослу?! Загробный мир... Эти слова бешено крутились в сознании призрака, пока он внезапно не осознал, как сквозь тьму проступают очертания рельефа. Он видел тысячи тысяч нитей, тоньше самой тонкой паутинки. Нити шли откуда-то сверху, переплетались и соединялись в ручейки. Каждая нить пестрела сотнями крошечных душ, можно было даже увидеть насекомых, а призрак мышки испуганно пискнул, стоило Гуаму растопырить крылья и шагнуть в его сторону. Всё это многообразие сливалось в единую реку и, извиваясь ледяной тропой, текло куда-то вдаль, прерываемое каскадами водопадов и порогов.

- Они не осознают, что умерли, – пояснила девушка. – Думают, что спят, и отдаются на волю волн. Плывут сквозь земли Континента, постепенно растворяясь.

- Всех ждёт такая судьба?

- Только самых счастливых. Одни души разлагаются быстрее, другие медленнее. Некоторым вообще не удаётся покинуть тело, и они начинают бродить по земле в поисках того, кто бы их убил повторно. Причём своего упокоителя ищут преимущественно на вкус. Многие не подходят. Впрочем, хуже всего, когда подобное происходит с магом. Личи, ставшие такими из-за ритуала, сущие ангелы, если сравнивать их с колдунами, восставшими из могилы. Угадай с трёх раз, почему? Правильно, раз сердца нет, то и убить их в разы сложнее. Нам же уготовано быстрое небытие – несколько недель, и Континент забудет Миз и Гуама.

Министр не стал возражать против сокращения. Коль они погибли, договор их тоже прекратил своё существование, такой пункт имелся в контракте. Он смотрел на девушку, на стройный силуэт, неестественную бледность и волосы, колыхаемые ветром, словно последний решил сопроводить свою обожаемую хозяйку в царство мёртвых.

- Выходит, лишь две недели, – птица попыталась по привычке поправить бант, но его на шее не оказалось.

- Скорее меньше дня. Помнишь, что сказал Клаус? Параракс отличается от иных земель, здесь души уходят в небытие неестественно быстро.

- Проклятие Гризельды?

- Оно самое. Ради него колдунишка прибыл в Параракс. Как иронично, тот секрет, что хотел раскрыть этот проныра, мы узнаем раньше. Хотя у меня уже есть одна теория. Скажи, ты не замечал ничего странного? Например того, что всё это время мы двигались? Словно нас затягивает куда-то?

Зал раскрывал свои объятья, потрясал, кружил голову, восторгал. Колонны из чёрного мрамора подпирали украшенный серебряной чеканки звёздами свод, статуи старой королевы обступали центр залы, простирая кубки к воображаемому небу, алмазные глаза их смотрели безотрывно. И Мерль, словно загипнотизированная, шла в направлении этих взглядов.

- Сердце, – губы повторили слово, единственное слово, ни в кой мере не способное передать ощущения от увиденного ею здесь и сейчас. Оно было перед ней, зависшее в воздухе над серебристой треногой, плавно качаясь, словно чайка на золотых волнах. Девушка посмотрела на лича и оторопела. Клаус был не просто поражён, восторг скелета, казалось, мог разрушить его собственные кости. Некромант был заворожён...