slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

Обработав раны и наложив пропитанные целебным отваром бинты, мужчина вышел из шатра, оставив птиц в одиночестве. Он ненавидел своего брата, ненавидел больше всего на свете, обида за собственную некомпетентность и умелый ход маленького уродца терзала его каждый день, не давая покоя. Однако сегодня к злобе впервые добавилось понимание. Джафар осознал, как тяжело порой отказаться от шанса, который предлагает тебе судьба. Он мог, не делая ничего предосудительного, получить огромную власть. Раджаб был в похожей ситуации и выбрал престол. Но именно умение следовать законам чести всегда, а не только когда это тебе выгодно, отличает подлинно благородного аристократа от отребья и мерзавца. Джафар гордый воин, герой и человек чести, верность для него превыше всего. Джафар никогда не станет опускаться до уровня уродливого карлика...

«Он не предаст» – курочка наконец соизволила продемонстрировать надпись министру-филину.

- Ну разумеется не предаст, – ухнула птица, – иначе госпожа Мерль не сделала бы его главнокомандующим. Впрочем, наблюдать за ним всё равно забавно, – добавил Латокинт, разминая крыло.

====== Вместо великого сражения. Часть вторая ======

Снег за окном сыпался, точно пух из разорванной перины, мягкие снежинки опускались на крыши домов, с каждой минутой устилая их всё более толстым ковром. Запоздалая зима наконец-то вступила в свои права.

Сидевшая у окна девушка бросила на улицу мимолётный взгляд и вновь уткнулась в книгу. Не то чтобы учебник по алхимической арифметике был очень привлекательным чтивом, но он помогал магессе успокоиться. Мизори нельзя было нервничать, любое возбуждение, лишние движения и действия приводили к ненужной трате магической энергии, которой осталось совсем немного. Императрица слабела с каждым днём, и с каждым днём таяли её шансы самостоятельно вернуться на материк. Мизори больше не была великим магом, только сейчас девушка поняла, что отныне она просто паразит, питающийся чужими жизнями.

Неутешительны были и новости с континента: Джафар всё ещё не мог выбить Князя из гавани. Здесь же, на вражьей земле, остатки гарнизона Дана добрались до Талдома, где по донесениям шпионов мастер Энтон, соратник и друг Князя, собирал очередное войско, на этот раз направленное против неё.

Девушка вздохнула и обхватила плечи руками, точно идущий за окном снег был способен обжечь её своим холодом. Происходящее было так похоже на время, когда она в образе бесплотного духа скиталась по Парараксу. Мизори вновь была беспомощной, и это состояние колдунья ненавидела больше всего на свете.

Топот ног у порога возвещал обитателей дома о визите гостя, и один из них поспешил отпереть дверь, дабы проводить своего соратника к огню. Вальга шагала уверенно, стряхивая с тяжёлой шубы прилипчивые снежинки. Сегодня ей удалось поймать жирную крысу, и голод, терзавший оборотня несколько дней, отступил. Увы, подобное нельзя было сказать о других членах десятка, от которого осталось пятеро, считая её. У камина сидели измотанные мужчины и женщины, в блестящих глазах которых читались голод, отрешённость и страх.

Да, армия Князя захватила Ларгос, но это не принесло победы. Напротив, войско оказалось прижатым к морю, а все пути снабжения – перерезаны. С каждым днём армия слабела. Не имевшие массивных обозов северяне редко располагали запасами более чем на три-пять дней, а в свете последних нападений на фуражиров и эти запасы были изрядно подъедены. Добыть провиант в городе не представлялось возможным, поскольку его либо вывезли, любо уничтожили местные, а все рыбацкие лодки сейчас находились на другом берегу.

- Крыса, – оборотень прокомментировала пятна крови на одежде, и напряжение на лицах соратников заметно спало. – Увы, больше ничего. Именно в этот момент из груди Вальги вырвалось лезвие меча. На несколько секунд в её глазах застыло удивление, но резкий поворот клинка вырвал из горла протяжный вздох, и они навсегда потускнели. Какое-то время воины не решались поднять взгляда на мёртвую соратницу, первым решился заговорить убийца. Прочитав над телом молитву, он перерезал женщине горло, выпуская кровь в большой глиняный кувшин.