Славные парни по-русски. Нерассказанная история. Книга 1

Время текло медленно и скучно. Чтобы не выдавать своего присутствия, укрытие не покидали, переговаривались шёпотом. Правда, иногда наше одиночество нарушали любопытные коты и собаки, но в целом день проходил спокойно.

Просидев в засаде до глубокой ночи и не дождавшись Геру, покинули «точку».

С утра снова заняли свою позицию и опять безрезультатно прождали там Геру до глубокой ночи. Так продолжалось четыре или пять дней, пока нам не дали отбой.

Как пишут в подобных случаях в детективных романах, «кольцо вокруг Геры сжималось». В какой-то момент он попытался договориться с нами, заключить перемирие. Мы отказались. Никаких компромиссов!

Оставшись без поддержки, без денег, он метался по Москве как загнанный зверь.

Люди, оставшиеся с Герой, понимали, что обречены вместе с ним. Когда «охота» на Геру достигла своего апогея, мы через общих знакомых вышли на них с предложением: их жизни в обмен на жизнь Геры.

Выбор был очевиден – через несколько дней они убили своего вожака.

26 июля 1992 года он был застрелен средь бела дня на пляже Клязьминского водохранилища, где отдыхал в компании своей знакомой[8].

Смерть Геры означала конец войне. Победа!

Это событие совпало с днём рождения Сергея Коваля – одного из «перовских» парней. Торжество по этому двойному поводу устроили в кафе на «Тургеневской»[9]. На празднество съехалось много народа из различных группировок: «сильвестровские», «измайловские», «люберецкие», «мазуткинские», ну и, само собой, «перовские».

В разгар сабантуя, когда все уже были изрядно пьяны, Борода вдруг вспомнил, что поклялся перед гробом Тараса принести ему на могилу голову Геры.

Труп Геры всё ещё пребывал в морге местной Клязьминской больницы. Культик, я и кто-то ещё из ребят отправились туда за трофеем. Морг размещался в каком-то ветхом сарае на территории больницы. Без труда проникнув туда, мы отыскали труп Геры. Голову пилить не стали – решили, что это перебор и незачем привлекать лишнее внимание – и оттяпали у Геры ухо.

Ухо положили в банку со спиртом и на следующий день торжественно водрузили на могилу Тараса. Ты отомщён. Покойся с миром, друг!

Эта небольшая победоносная война значительно укрепила авторитет Бороды, Лучка, Лёни Петрика, Толи Роксмана, Антона Малевского и его друзей Павлика, Сидора, Еврея, «борцов» – Димы Надеева, Юры, Миши, и, конечно же, нас с Культиком в криминальном мире столицы как непосредственных участников событий, и ещё больше сблизила между собой «сильвестровскую», «измайловскую», «подольскую», «перовскую», «мазуткинскую», «люберецкую» группировки.

И, пожалуй, в тот момент мы с «измайловскими» составляли единый кулак.

Война, вернее, победа в войне, открыла для нас и экономические перспективы. Заметно вырос доход «борцов», а вместе с ним и наше с Культиком благосостояние.

Антон Малевский благодаря Толе Роксману близко сошёлся с Сергеем Лучком и у них наметился совместный бизнес.

Появились и другие деловые альянсы и планы.

Однако Бороду раздражало то, что некогда «его люди» вдруг стали самостоятельно определять, с кем им общаться и вести дела, не спрашивая на то у него дозволения.

До того, как началась история с Герой, Борода довольно плотно сидел на наркотиках. Героин, кокаин. Но как только пришлось «залечь на матрасы», с этой пагубной утехой он решил завязать и упивался в хлам, заливая ломку спиртным.

Надо отдать ему должное, с наркотой он справился – безусловно, сильный человек – но что творилось у него в голове после этих экстремальных практик, сказать трудно.

Возможно, это ментальные изменения, вызванные употреблением наркотиков с последующим радикальным отказом от них через бухло, а быть может, врождённое гипертрофированное чувство собственной важности, подогретое победой над Герой, заставили Бороду считать себя вождём, кормчим, эдаким бесспорным лидером. Однако, как я уже отмечал, своей, созданной им самим, бригады у Бороды не было, и он пытался усилить своё влияние на «сильвестровских», «измайловских», «люберецких», избрав для этого старый проверенный способ – интригу. «Разделяй и властвуй» – гласит древняя максима.

В своём безудержном стремлении править он попытался вбить клин даже между «борцами» и, хотя расколоть их тогда не удалось, зёрнышко раздора в их отношения он всё-таки заронил.

Пытался он повлиять и на наши – мои и Культика – отношения с Димой Надеевым, Юрой и Мишей. Но здесь ему явно ничего не светило. Возможно, мы были слишком просты, чтобы клюнуть на его изощрённые подкаты. Конечно, мы по-своему уважали Бороду, но нашим непререкаемым лидером был только один человек – Сильвестр, а в его отсутствие – «борцы». И выполняли мы только их, а не Бороды, указания.

В конце концов, поняв замыслы и тактику Бороды, «борцы», чтобы не вариться в котле интриг и избежать провокаций и конфликтов, просто съехали из дома на Рублёвке.

Пытался Борода влезть и в отношения Антона Малевского с Толей Роксманом и Лучком. Однако Антон человек умный, самостоятельный и прозорливый, ни в чьих указках не нуждался и выстраивал отношения так, как считал нужным.