След бури

Внутри похолодело. Кирилл медленно обернулся к Хальвдану и едва заметно осуждающе качнул головой. Да тот и сам вмиг понял, что вляпался. Знать бы только, во что, чтоб соломки постелить в нужном месте. Пока же Хальвдан почувствовал себя неопытным мальчишкой, которого обвели вокруг пальца, соблазнив женскими прелестями. Можно было и догадаться, дурню, что молодая девчонка, которая ещё ни разу не была с мужчиной, тем более воспитанная в строгости, вряд ли станет по своей воле приходить к мужчине, много старше её, с понятным намерением: любыми усилиями попасть к нему в постель. От всего этого веяло неведомой ловушкой или просто безумием, что постигло Искру после жизни у вельдов.

Только в последнее верилось с трудом. Да и сделанное не исправишь — теперь лишь ждать, чем столь паршивый случай обернётся. Не сама же Искра от кочевников сбежала. Отпустили, небось.

Земко исподлобья наблюдал развернувшийся между Хальвданом и Кириллом обмен взглядами и мрачно осведомился:

— Мож, войдем-таки в дом, владыка? С дочкой я уж как-нибудь разберусь. У меня для тебя ещё есть дюже плохие вести.

Пока гости толклись в сенях, жена старосты успела подготовиться к их встрече. На столе дымились тарелки с ухой, хлеб, только недавно испечённый, румянился хрустящей корочкой. Хальвдан, оказывается, настолько соскучился по домашней еде и теплу дома, что тревога из-за внезапного появления на его пути и странного поведения малознакомой девчонки на мгновение отступила. Земко жестом предложил князю и его людям разделить с ним трапезу. Но только все расселись, он подошёл к жене, которая подозвала его, выглянув из соседней клети. Староста её выслушал, оглянулся на Хальвдана и что-то раздражённо сказал в ответ. Глаза женщины наполнились слезами, она мотнула головой, затем ещё раз, но после очередных злых слов мужа кивнула и скрылась с глаз.

Сам же староста вернулся к гостям и, вымученно улыбнувшись, сел напротив Кирилла.

— Ты сказал, что у тебя для меня плохие вести, Земко, — ледяной тон князя стёр с его лица застывшую улыбку.

Земко некоторое время поразмыслил, словно подбирая слова, а затем рассказал, что ополчение из Елоги ещё не появлялось в Ракитке. Вои с западной части княжества были уже тут во главе с тысяцким Ивором — всё как подобает и в срок. Они расположились лагерем подле селения, а восточные так и не пришли, и никаких вестей от них не случалось. Земко отправлял своих людей им навстречу по дороге, что соединяет веси тривичей с Южным трактом, но никого так и не удалось обнаружить. А затем налетел буран и пришлось возвращаться.

С тех пор поиски пропавшего ополчения не возобновлялись. Пришлось устранять вред, причинённый разгулявшейся бурей. И по сей день до конца не удалось расчистить некоторые дворы и починить продавленные снегом крыши овинов.

Кирилл слушал старосту, не сводя глаз со своих рук, сложенных перед ним. К еде так и не притронулся, будто вовсе позабыл о ней и о целом дне в седле без передыху. С каждым словом Земко он становился всё смурнее, затем глубоко вздохнул, опёрся рукой о стол и поднялся.

— Будем ждать. Возможно, они так же задержались из-за бурана. А нам пора вернуться к нашим людям. Спасибо, Земко, за гостеприимство. Перед отбытием я ещё навещу тебя, справлюсь о твоей дочери, — в его голосе прозвучало предупреждение.

Земко пожал плечами и кивнул.

— Как тебе будет угодно, княже. Мы всегда рады тебе. И людям твоим, — он снова коротко глянул на Хальвдана.

— За то время, что мы ещё будем здесь, соберите, сколько можете, корма для лошадей и припасов для воинов. Поиздержались мы в пути. Я пришлю кметей.

Староста снова кивнул, даже чуть поклонился, хоть вид его не выражал совершенно никакой радости. Видно, Земко прекрасно понимал, что 'сколько можете' в устах Кирилла означало 'сколько нужно'. А уж в небольшой деревне и у самих закрома не ломятся. Всех буран потрепал.

К великому сожалению Хальвдана, спокойно доесть горячую наваристую уху не удалось. Князь взглянул на него и качнул головой в сторону двери. Староста, хмурясь, вышел провожать гостей. Его сыновья снова высыпали во двор, засуетились, выводя только привыкших к покою коней на улицу.

Хальвдан уже взялся за луку седла, как в очередной раз столкнулся с Земко взглядом. В нём не было ни капли приветливости и почтения. Стало быть, нетерпеливая Искра уже разболтала матери о том, что случилось накануне. Ещё не хватало попасть в немилость к её отцу. Конечно, он мог бы сказать, что недовольство родителей всех девиц, которые когда-либо проводили с ним ночи, беспокоит его меньше всего. И ни один, даже самый строгий, отец ещё ни разу не высказал Хальвдану ни единого грубого слова: с ним обычно предпочитали вовсе не связываться. Но когда-то всё происходит впервые. Возможно, именно Земко окажется тем отцом, который достойно вступится за дочь, ведь не зря ходят слухи о его крутом нраве.