След черной рыбы

— Вот здесь, — она показала на угол дома судебно-медицинской экспертизы.

Силов затормозил.

Анна вышла из машины и, уже идя по тротуару, обернулась, помахала рукой.

— Ну, Тура! Я молчу, — сказал Силов, снова трогая машину.

На этот раз его шутка прозвучала грустно. Силову было невесело.

Они выехали из города, быстро набрали скорость.

— Насчет состояния Веденеева ничего нового? — спросил Тура.

— Ему не выжить. Жена никуда от него не отходит… Кстати, — Силов внимательно следил за дорогой. — У него оказалась при себе огромная — учитывая его скромную зарплату — сумма…

— Жена знала о ней?

— Нет.

— На Веденеева многие показали как на взяточника…

— Но я сказал, чтобы ей оставили деньги. Там остаются двое сирот.

— Так и будет.

На перекрестке впереди показался запрещающий знак.

— К нам это не имеет отношения, — заметил Тура.

— Вас понял.

— Сюда, — показал Тура. Силов свернул под знак.

Дорога вела в тупик, заканчивавшийся железными решетчатыми воротами, за которыми виднелся целый дачный поселок. Он выглядел зеленым оазисом предгорья.

На повороте перед воротами стояла патрульная милицейская машина и мотоцикл. Несколько гаишников сбились вместе, судачили о жизни.

— Знакомые порядки, — заметил Силов. — Ко мне что-нибудь будет, товарищ начальник? — Он обернулся к Саматову, достал сигареты.

— Я послал Хаджинура проехать по судам… — Тура ответил серьезно. — Мне нужно знать, видел ли кто-нибудь Баларгимова в автозаке, когда людей везли в тот день на суд. Можно ли верить записке Умара Кулиева из камеры смертников. Или это только уловка. А что у тебя?

— А я хочу попить чайку с соседями Баларгимова. Мне кажется — именно теперь, когда он арестован, в этом есть смысл.

— Если что — сразу же вытащи меня отсюда. И если даст знать о себе жена Умара Кулиева, тоже.

— Слушаюсь, — шутливо сказал Силов.

Позади показалась черная «Волга». Издалека засигналила. От патрульной машины к «Ниве» побежал гаишник, издалека замахал жезлом:

— Дорогу!

Силов уже съезжал к обочине, уступая дорогу. Гаишник отдал честь сидевшим в машине, подскочил к «Ниве», но, разглядев в ней Силова и Туру, козырнул:

— Торчу тут, как попка. А на трассе дел невпроворот…

— Кто это? — Силов показал на «Волгу».

— А-а… Небольшое дерьмо. Но лучше не связываться!

Гости — представители высшей восточнокаспийской номенклатуры — были в сборе, но в дом не входили.

Нарядная толпа празднично одетых, породистых мужчин и женщин дефилировала по аллеям закрытого для посторонних дачного поселка.

Подъезжали новые гости.

Агаев и Лора встречали гостей, принимали цветы, обменивались поцелуями, рукопожатиями. За ними тенью следовал то ли личный секретарь, то ли телохранитель Агаева — Смирнов. Только на этот раз вместо зеленой армейской «камуфляжки» на нем был обычный штатский костюм.

— Поздравляем!

— Спасибо…

— От души!

Слова эти порхали вокруг.

Все собравшиеся были по большому счету единомышленниками, сослуживцами по ответственной государевой службе, большой ценой заплатившими за место под солнцем и готовыми в любой момент общими силами защитить собственные привилегии от каждого, кто на них посягнет.

Ждали главных гостей и они, наконец, появились.

От железных ворот показалась машина ГАИ с мигалкой на крыше. За ней шел черный длинный лимузин Первого секретаря.

Гости образовали живой коридор, соединявший лимузин с дачей.

Хлопнули одновременно дверцы машины.

Первый секретарь обкома — Митрохин и заместитель министра внутренних дел Амиров, первый — в отлично сшитом модном костюме, второй — в генеральской форме; оба — высокие, уверенные в себе, в своей власти — двинулись к дому.

Агаев и его жена, как положено, встречали высоких гостей на пороге.

— Добро пожаловать…

— Большое спасибо, что вы приехали!

— Это вам спасибо…

Что говорили юбиляру приехавшие, было плохо слышно — их голоса тонули в общем радостном шуме, смехе, возгласах.

Агаев дал команду и Лора громко сказала:

— Прошу всех к столу… Прием был устроен на славу.

Все поднялись в едином порыве и зааплодировали, когда юбиляр принялся тушить разом все сорок пять свечей, горевших на огромном, в виде круглого замка, праздничном торте.

Генерал Амиров уловил это общее чувство локтя, когда поднял тост.

— Друзья, — сказал он. — Мы вместе с вами работали и я рад быть снова вместе с вами! Друзья — это друзья наших друзей или враги наших врагов…

Прежде, чем подать чай, устроили перерыв. Гости разбрелись по небольшим компаниям. Равные потянулись к равным.

Первый, заместитель министра Амиров, прокурор Довиденко, зампред Шалаев, Герой Соцтруда и депутат — директор Сажевого комбината Кудреватых расположились в беседке. Для них — на случай, если проголодаются — накрыли небольшой стол: красная рыба, черная икра, водка «Посольская»…

В узком кругу можно было сказать больше, чем за общим столом.

Все мужчины были уже изрядно под хмельком. С дачи доносилась мелодия знакомого шлягера.

— Товарищ генерал! — Агаев подвел к столу Туру. Он обращался к Амирову. — Этр подполковник Тура Саматов. Я говорил вам о нем. Начальник водной милиции…

Разговор за столом прекратился.

Генерал Амиров с секунду молча смотрел на Саматова.