След эволюции

– Да, аномалия не только поглотила часть комплекса, она еще и закрыла нас от внешнего космоса, что позволило людям своевременно эвакуироваться. Но дальше все стало сложнее. Смотрите, станция сдвигается на три километра в сторону и попадает в еще одну аномалию. И почти сразу в следующую. Первая задела транспортировочный комплекс и склады, а также законсервированные лаборатории. В том секторе находился только один человек, потом к нему присоединились еще четверо. Они попали в склад личных вещей сотрудников станции, там багажное отделение для посещающих станцию. – Инженер мельком бросил поскучневший взгляд на радужный комбез. – Аномалия снова поглотила часть помещений, оператор принял решение уходить в сторону, и снова все, что было в складе, вылетело в открытый космос. Людям удалось закрепиться, кстати, хотелось бы отметить своевременные и правильные действия младшего инженера второго реакторного Данила. Он находился там случайно, но, благодаря ему, люди спаслись.

– Директорат Союза обязательно отметит действия этого сотрудника. Я лично выношу ему благодарность за спасение. И другому сотруднику, по-моему, девушке – она тоже нам помогала, – Ген Шорос важно посмотрел на всех.

– Я продолжу. Им удалось выбраться в шахту лифта и заблокировать вход. Потом их достали из набившегося в шахту хлама и спасли. Ну, а третий контакт с аномалией оказался самым разрушительным. Удар, если можно так сказать, пришелся снизу, почти в центр станции, как раз в защищенный слой второго уровня. Защиты больше нет, как нет и двух из трех основных эвакуационных капсул. Исчезла основная часть дублирующей системы ПЛ-контура, дублирующая система управления станцией не подлежит ремонту, квантоум потерял десять процентов мощности – исчез отсек формирующих кристаллов. Пострадал третий энергоблок, вылетела в космос половина главного медотсека – там биорегены, запасы лекарств и химии, жизненно важные газы и жидкости. Кстати, выброс такого атмосферного потока и отбросил станцию от аномалии – мы просто сдвинулись от нее, а дальше оторвались, так сказать естественным способом. Оператор, не зная расположения аномалий, все-таки вывел станцию в чистое пространство.

– А то, что попадало в эти аномалии, исчезло навсегда? – пожилой человек в сером усиленном комбезе поднял ладонь, прося слова. – Ведь дроны были отправлены, они не только информацию собирали, но и то, что было возможно, из обломков.

– Очень правильный вопрос. Да, скорее всего, все исчезло бесследно, информация с дронов обрабатывается, но ничего достойного внимания, к сожалению, ожидать не приходится – аномалии даже невозможно определить. Вообще обсуждать саму аномалию немного рано – вскоре должны прийти данные с Земли – человечество уже сталкивалось с подобным, помните известного ученого-космонавта Николу Ивановича. Вот он попал в скопление похожих аномалий и сейчас не может вернуться из рукава Центавра. Но сейчас мы можем послушать, что скажет Ливит, у него гораздо больше информации, чем у людей, он в Едином информационном поле Вселенной и его сущности, точнее части или особи, скорее всего, сталкивались с подобным. Говорите, Ливит, мы внимательно слушаем. Все действительно стали слушать очень внимательно, тихие разговоры смолкли.

– Это след. Они оставляют след. Как белка на снегу.

Люди озадаченно уставились на зелено-оранжевый сигнал главного экрана, обозначающий присутствие Ливита в помещении. Лица выражали вопрос, сомнение и непонимание одновременно.

– Чей след? – в голосе Гена Шороса уже не было раздражения, только удивленные властные нотки.

– Не знаю. Нет данных сейчас. Много смотреть. Много думать. Нужно воссоединение.

– Ливит, ты имеешь в виду, что тебе нужно к той сфере, что образовалась из разобранного щита? Тебе нужно к Земле?

– Лететь к Земле. Центр связи. Все не надо, только малый объем. Легкий контейнер на корабль. Так быстрее.

– Понятно. Группа прибудет через сутки, хорошо?

– Да. Хорошо. Я говорить. Квантоум даст рисунок.

Информационная полусфера в центре стола потемнела, книзу покрылась далекими точками звезд, сообщая о местоположении станции. У края возникла маленькая объемная станция и поплыла к противоположному концу сферы. На середине пути ее встретили разного размера двухмерные кляксы, расположенные в разных плоскостях. Внутри кляксы, как следы от капель на плоскости, были прозрачны, и только по ободку шла темно-красная обводка.

– Внутри провал. Пустота. Настоящая. Красная обводка – измененное состояние многомерности. Так?

– Мы поняли, Ливит. Говори дальше.

– Это предполагаемый быть. Их не видно.

Кляксы, самая большая размером вдвое превышающая станцию, задвигались, меняя расположение и плоскость. Ближайшая потянулась к приближающейся станции. Коснувшись, начала стирать объемный рисунок. Диск станции дернулся, уходя в сторону, наскочил на две совсем небольшие кляксы, в диске образовались дыры. Рывками уходя в сторону, диск рванул вверх по короткой спирали, ускорился, выходя на прямую траекторию и плавно поплыл к противоположному концу полусферы.