След крови

Они завтракали в кухне. Он молча ел хлопья и тосты.

— Теперь разберемся с тобой, малыш. Одевайся, а то опоздаешь в школу.

Саша продолжал сидеть, крепко сжимая в руках чашку чаю.

— Ну же, дорогой, пошевеливайся!

— Я ненавижу эту школу. Мисс Бейли — старая кошелка.

Она меня не любит.

— Ну, ты же показывал язык мистеру Боделлу, разве нет? Чего же ты ожидал? Теперь придется быть вдвойне вежливым, чтобы они забыли о том, что ты вел себя как маленький негодник.

Этот ублюдок Антон думал только о себе, когда забирал сына из школы. Он-то уехал, а Саша остался. Мальчик не задумывается о последствиях. Возможно, он решил, что уедет с отцом навсегда, что тот все уладит.

— Я не хочу быть вежливым. Я ненавижу мисс Бейли. Она говорит ужасные вещи о тебе и о папе.

Рэчел потянулась через стол и взяла сына за руку.

— Какие, например, Саша? Что она говорит?

Саша уставился в тарелку с хлопьями.

— Не важно, мама. Я не помню.

— Да ну, все ты прекрасно помнишь!

Саша встал и выбежал из-за стола. Она попыталась схватить его за руку, но не успела. Маленький дьяволенок! Он явно расплачивается за Антона, за его причудливый акцент, за его внешность, за машину. Да и она ничуть не лучше Антона, смалит сигареты одну за другой прямо у ворот школы. Может быть, у нее на лбу написано: бывшая шлюха. Ее встреча с мистером Боделлом и мисс Задавакой-Еейли была до крайности странной. Ее привело в ярость понимание того, что, по-видимому, они в равной степени ответственны за похищение Саши. Разве не естественно, что взбудораженный ребенок, повинуясь порыву, показал язык? Где они были в это время, чертовы святоши? Саша прав: школа дерьмовая. А разве она сама так не считала?

Рисунки Саши отражали его душевное состояние. Рэчел была шокирована, когда обнаружила их в комнате сына. Истекающие кровью собаки, разбитые машины, неистовые драки мужчин и женщин… Никаких тебе цветочков и пряничных домиков. Необходимо показать эту рисунки специалисту. Мадлен, скорее всего, поняла бы, о чем они. Да нет, лучше уж не думать об этом.

Она взглянула на часы, которые висели на стене кухни. Разумеется, кто-нибудь уже пришел. Рядом с ней на столе лежал мобильный и номер телефона. Ей придется пережить откровенно презрительное отношение мистера Боделла, но она обязана еще раз предупредить, что никто — будь он сам Господь — не имеет права забирать ее сына из школы.

Глава пятнадцатая

Мадлен лежала в кровати, подоткнув под себя одеяло. В углу на мольберте стояла наполовину законченная картина. Тринадцатилетний курносый Кении Карлайл-младший одним прорисованным глазом осуждающе смотрел на Мадлен, а второй глаз был пока лишь наброском без зрачка. Она терпеть не могла надменного маленького сопляка, но его мать уже заплатила половину гонорара, поэтому портрет надо закончить.

Ее вниманием завладела улица. Стеклянные двери были открыты, и в комнату врывались джунгли, изобилующие зеленью, звуками, запахами, движением. Шестипалый кот Титчи неподвижно восседал на краю пруда, свято веря, что в любой момент ему может подвернуться одна из черепашек. В каждом напряженном мускуле его маленького тельца сквозило стоическое упорство. Большую часть дня он проводил у пруда, не теряя надежды, что одно из этих маленьких существ покинет островок посреди водоема и окажется в пределах досягаемости его проворных лап. Хотя Мадлен прекрасно знала: кот растеряется и не будет знать, что делать, если одна из черепашек клюнет его в морду.

Пора было вставать, но Мадлен чувствовала себя совершенно разбитой. При воспоминании о прощании с Микаэлой все внутри сжималось, превращаясь в черную пустоту. Почти такими же мучительными были мысли о том, что мама в психиатрической лечебнице. Росария совершенно обезумела, это было очевидно. Темные стороны жизни матери, которые открылись Мадлен в доме в Бате, стали для нее настоящим кошмаром. Сколько уже времени мама была больна? Сколько Микаэле пришлось страдать от неразберихи и хаоса, которые просто кричали о себе из грязных углов? А разбитая и поломанная мебель, а знаки на стенах… На алтаре в кухне лежали разложившиеся изуродованные трупики мелких животных. Повсюду горки пепла — следы небольших костров, разложенных прямо на полу (слава богу, полы в доме кафельные). Мама запросто могла сжечь дом и погибнуть вместе с девочкой. Потрясение от увиденного в доме сыграло свою роль в решении Мадлен согласиться с предложением Форбуша и его коллег. Они воспользовались тем, что Мадлен испытывала чувство вины, они взывали к чувству стыда за ее семью и упирали на то, что из нее не получилась настоящая мать.