След мстителя

— Он не сказал, никак не обращался. Просто сразу заговорил, без обращения. Твоя сучка, говорит, хвост поднимает, ты ее приструни, а не то, говорит, если она волну гнать начнет, нам всем, говорит, худо будет. И отключился сразу.

Харченко немного призадумался. Потом кивнул:

— Ладно, об этом достаточно… Чем официально занимается ваша фирма?

— Мелкооптовая торговля. Посредничество. Ларьки. Рынки… Короче, вся та мелочь, которую проконтролировать у нас очень сложно, где можно заниматься махинациями. Нас регулярно уличают в этих махинациях, штрафуют, грозились лицензии лишить… Мы платим штрафы, Павлуша и Герман…

— Кто такой Герман?

— Заместитель Протасова. Но, вы сами понимаете, такое деление на начальников и подчиненных — условность. Все делаем одно дело. Герман — это Сашка Титов. Ну а Германом его прозвали в честь космонавта. Так вот, Павлуша с Германом ездят по всем этим налоговым инспекциям, плачутся, платят штрафы, дают взятки, вбухали какие-то деньги на детский дом… Короче говоря, изображают из себя неумелых, недалеких жуликов, которые и рады бы всех наколоть, да не получается… А на самом деле все это ширма. Под их прикрытием идет крупная торговля наркотиками.

— Эта сторона вашей деятельности меня, думаю, не интересует, — перебил Харченко. — Но на всякий случай, кто персонально является вашим наркодиректором?

— Я не знаю. Мне это не положено знать, — плаксиво скулил Стахович.

Поморщившись, Александр спросил:

— А кто был «крышей» у Анны Валентиновны?

— Он уже две недели, как за границей, в Латинской Америке, кажется. Или еще где. Он часто по заграницам мотается. И вернется только через неделю, не раньше. Не думаю, что он причастен к этим двум убийствам.

Харченко взглянул на собеседника с удивлением: с чего бы это он вдруг так разговорился? Но промолчал. В конце концов, через неделю он либо уже закончит это дело, либо мафия кончит его. Так что пусть тот живет. Пока.

— Значит, ты утверждаешь, что только двое среди твоих знакомых, это Павлуша и Герман, могут мне сообщить подробности убийств и указать выход на Стервятника?

Стахович ответил не сразу. Это не ускользнуло от Харченко. Он не дал Валерию возможности начать врать. Александр знал, даже по себе, что, если человек начинает обманывать, ему потом от лжи отказаться гораздо труднее, чем не соврать сразу.

— Валера, только не надо свистеть, — предупредил он.

Тот решился:

— Не только. Вы упустили из вида, что над Протасовым есть «крыша».

«Болван! — чуть не вслух воскликнул Харченко. — Конечно же! Ведь Протасов и есть Павлуша, он не способен, по всему видно, на самостоятельную игру».

— И кто же держит над твоим шефом «крышу»?

Глаза Стаховича скользнули вниз, на ладони. Пальцы его опять начали подрагивать.

— Кто же, Валера?

Хозяин квартиры поднял на гостя умоляющий взгляд:

— Я вам и так много чего рассказал. Но это я говорить боюсь.

— Даже больше, чем Стервятника? — Мститель был удивлен таким поворотом разговора.

Стахович кивнул:

— Больше. Стервятник жесток, но глуп, он не сможет вычислить, кто на него навел. А этот человек… Он нюхом чует. Он сядет в мою машину и поймет… Он когда-то в органах работал — у него опыт.

— Это что, директор банка «Плутон»? — быстро спросил Александр.

Снова вздрогнул Стахович, удивляясь его осведомленности. И произнес шепотом, едва ли не одними губами:

— Его начальник охраны.

И огляделся со страхом, словно ожидая, что тот появится из-за штор.

Становилось все более очевидно, что Стахович и в самом деле больше ничего знает. Несколько зацепок он дал — и то уже хорошо. Пора было уходить.

— Бери ручку, — скомандовал он.

Стахович был на грани обморока. Он решил, что его заставят писать предсмертную записку. Харченко даже хохотнул, коротко и зло.

— Не бзди! Будешь жить пока. Мне просто крючок на тебя нужен. Пиши: Я, такой-то, добровольно жертвую на благородное дело поиска убийц Иванушкина и Анны Звонниковой, — назвал он девичью фамилию жены, — все имеющиеся у меня в квартире деньги. Подпись, дата. Все… А теперь давай мне бумагу и выкладывай все капиталы, что у тебя имеются в фатере. Сам же написал, что добровольно.

Квартира была небольшая, мест, где можно припрятать деньги, в ней не так много. К тому же люди на редкость неизобретательны в вопросе укрывательства наличных капиталов. В шифоньере на полочке под постельным бельем. В чайнике парадного сервиза, который извлекается из-за стекла серванта только в большие праздники. В книге, которая стоит обязательно на полке с правой стороны и на уровне лица — чтобы удобнее было брать…

У Стаховича денег было немало, поэтому мест их хранения было чуть побольше. И все же большинство «тайников» Александр смог бы без особого труда обнаружить и сам. Но трясущийся от страха хозяин извлек пачку валюты даже из места, куда оперативник, при всем своем опыте, не додумался бы заглянуть — под коробку у входной двери, в которой в беспорядке валялись принадлежности для чистки обуви. Впрочем, по той легкости, с которой он расставался с наличностью, можно было догадаться, что это лишь часть припрятанного.