След на весеннем снегу

– Понятия не имею, – призналась хозяйка дома, прошла в комнату и села рядом с Милой на диван. Стоять ей, видимо, было тяжеловато. – Я в последние дни вообще как-то странно себя помню. Словно я здесь и одновременно не здесь. У меня убили мужа, вы же знаете.

– Да, знаю. Очень вам сочувствую.

– Из-за мужа? Зря! Я рада, что теперь свободна. – Молодая женщина вздохнула и провела рукой по лбу, словно отгоняя какие-то тяжелые воспоминания. – Звучит очень цинично, даже жестоко. Но зато это правда. Я не любила мужа и мечтала стать свободной. Он купил меня, как вещь, много лет назад и помыкал мною все эти годы, как рабыней. Я честно выполняла свои условия сделки: он вытащил меня из нищеты, помог поставить на ноги двух младших братьев, когда умерла мать, организовал похороны и памятник даже ей поставил, хотя, честно сказать, никакого памятника эта женщина не заслуживала. Я взамен была ему верной женой, хотя все эти годы и любила совсем другого человека. Сергей же мне изменял, все эти годы изменял, видимо, в отместку за то, что получил в полное пользование мое тело, но так и не смог заполучить душу. Я, наверное, сумбурно говорю, да?

Нет, Мила вполне ее понимала, поэтому, чтобы не прервать словесный поток, который мог многое объяснить, просто покачала головой.

– Это странно, наверное, – продолжала Калина, словно ей было необходимо выговориться, и ее совершенно не смущало, что она изливает душу, по сути, совершенно незнакомому человеку. – Мой муж был плохим человеком: жадным, жестоким хамом, для которого не существовали другие люди. Но меня он действительно любил. И много раз говорил, что измены его ничего не стоят и чтобы я не обращала на них внимания. Я и не обращала. Мне было совершенно все равно, где он и с кем. И ему все равно. Все эти его многочисленные девицы, которым он платил за то, что их трахает, не имели для него никакого значения. До последнего времени.

Она замолчала, рассеянно уставившись в окно. Словно опять вспоминала что-то.

– А что изменилось в последнее время? – спросила Мила.

– Где-то три-четыре месяца назад он встретил женщину, которая сумела его зацепить, – сказала Калина тихо. – Он изменился, понимаете. Стал уезжать на дачу с ночевкой, хотя до этого никогда там на ночь не оставался. Он построил новую дачу. Только осенью закончил, я там даже не была ни разу. И вот он зачастил туда, а когда возвращался, то от него пахло чужими духами. Но не такими, как обычно.

– Что значит не такими? – не поняла Мила.

– Ой, как же это объяснить. У всех его разовых подружек были дешевые духи, такие примитивные, очень сладкие и предсказуемые, что ли. А тут аромат был такой выдержанный, сложный, с горчинкой. И я сразу поняла, что у него появилась постоянная женщина и что это серьезно.

– Вас это расстроило?

Калина с изумлением посмотрела на нее.

– Расстроило? Да нет же, я обрадовалась. Я вдруг поверила, что он может серьезно увлечься кем-то другим и тогда я стану свободна и смогу быть с Антоном. С Кедровским, – сочла нужным пояснить она.

– Я знаю, что вы со школы дружите, – сказала Мила с сочувствием, – и что были вынуждены расстаться из-за того, что вы приняли предложение Троекурова.

– Дружим? Да, мы, конечно, дружим. Антон – мой самый лучший друг с того момента, как мы оказались за одной партой. Нам по семь лет было. Он – самый близкий мне человек, который вот уже десять лет терпеливо сносит то, что мы не можем быть вместе. Я же не только себе жизнь испортила, выйдя замуж, но и ему тоже. Он никогда ни на одну женщину не смотрел, только на меня.

– Вы были любовниками? – спросила Мила, внутренне зная, что ничего ей не будет за ее нескромный вопрос. Случайный доверительный разговор велся на таком уровне, что никого не смущали неуместные вопросы.

– В юности были. Лет с четырнадцати, наверное. Даже тогда Антон был очень надежным, он так трогательно следил, чтобы я не забеременела, в нашем положении это было бы катастрофой. Мы оба из очень неблагополучных семей. У Антона мать как раз двойню родила, у меня двое младших братьев подрастали. Нам поесть досыта не каждый день удавалось, какие уж тут дети. Потом, когда я замуж вышла, мы, конечно, больше не встречались. Я же говорю, что честно выполняла условия сделки. И только три месяца назад, когда у Сергея появилась эта женщина, я решила, что тоже имею право быть счастливой. Да, мы с Антоном стали встречаться.

– Вы хотели уйти от мужа?

– Ну что вы, он никогда бы меня не отпустил. В какой-то момент он сам заговорил о разводе. Видимо, эта женщина умела добиваться своего. Однажды Сережа спросил, как я отнесусь к тому, что мы расстанемся? И видимо, мне не удалось скрыть свою радость, потому что больше он к этому вопросу не возвращался.

– Когда это было?

– Примерно две недели назад. Я на радостях сказала Антону, что мы скоро сможем быть вместе, но время шло, а Сережа молчал. Накануне того дня, как … это случилось, я спросила, что там с разводом, и он резко ответил, что я была, есть и буду его единственной женой и чтобы я выбросила из головы его слова про развод.

– То есть разводиться он передумал.