След Сатаны

Итак, в культе Верховного Существа, введенном Робеспьером и его соратниками во Франции, мы видим в наличии весь «набор» символов и атрибутов, знакомых нам чуть ли не от пещерных времен — солнце, огонь, камень, «мудрость мертвой природы», человеческие жертвоприношения, разврат и гомосексуальность «жрецов-вождей».

В своей солиднейшей монографии, переведенной на все основные европейские языки и неоднократно переиздававшейся в царской и коммунистической России, П. А. Кропоткин, задавшись вопросом, почему столь разные люди и течения, задействованные во Французской революции, с самого начала не перегрызлись между собой, находит следующий ответ: «Весьма вероятно, что интимное и братское общение, установившееся еще до начала революции в масонских ложах в Париже и провинциях между всеми видными деятелями того времени, способствовали этому единству действия. Известно, в самом деле, через Луи Блана, Анри Мартена и из прекрасной монографии профессора Эрнеста Ниса, что почти все выдающиеся революционеры принадлежали к франк-масонству. Мирабо, Байи, Дантон, Робеспьер, Марат, Кондорсе, Бриссо, Лаланд и т.п. — все принадлежали к этому братству, а герцог Орлеанский (назвавший себя во время революции „Филипп Равенство“) оставался великим национальным мастером масонского братства вплоть до 13 мая 1793 г. Кроме того, известно также, что Робеспьер, Мирабо, химик Лавуазье и, вероятно, многие другие принадлежали к ложам иллюминатов, основанным Вейсгауптом…».^{415} Мы просим читателя еще раз обратить внимание на выделенные нами места из цитаты — они свидетельствуют о том, что революцию во Франции совершила масонская партия точно так же, как в 1917 году революцию в России совершила коммунистическая партия.

Это тем более ценное свидетельство, что П. А. Кропоткин ни единым словом не осуждает масонство, совсем наоборот. В. Д. Бонч-Бруевич в 1930 году привел следующие его высказывания: «Масоны — это прежде всего всесветная политическая сила и вековая организация… Масоны не раз помогали свергать королей и уничтожать монархии, и… наше революционное движение очень много потеряет от того, если оно, так или иначе, не будет связано с масонством, которое… имеет свои нити и в России и, конечно, в Петербурге в самых разнообразных сферах».^{416}

В том, что французские масоны позднее все же перебили друг друга не больше необычного, чем в том, что произошло с коммунистами в СССР в 1934–1939 гг. Борьба за власть не терпит сентиментов и победители перед ее соблазном легко предают и убивают своих вчерашних соратников и друзей. Что касается опасений П. А. Кропоткина относительно того, что «русская» революция не использует в полной мере силу и влияние мирового масонства, то они не оправдались -использовала и еще как! Но об этом мы поговорим в другом месте. А теперь вернемся к Наполеону.

Был ли масоном Наполеон? Конечно, был. И даже известен человек, который ввел его в «братство». Известно также, когда и где произошло «посвящение» будущего императора.

«Крестным отцом» Наполеона стал один из руководителей Сионской Общины Филиппо Микеле Буонаротти, «самая представительная личность тайных обществ той эпохи».^{417} Об этом человеке, ведущем свое происхождение от одного из братьев знаменитого живописца эпохи Ренессанса Мекеланджело, писали: «в течение тридцати лет, не останавливаясь, как паук, который прядет свою паутину, он протянул нити заговора, который разрушал по очереди все правительства, и который он не уставал составлять снова».^{418}

Сразу после революции, в 1789 году, Буонаротти уехал на Корсику и оставался на острове до 1794 г. Там он и сошелся с Наполеоном, который в чине лейтенанта и капитана неоднократно приезжал домой, к родным. Эти встречи и беседы знаменитого сиониста-масона с честолюбивым молодым офицером определили не только дальнейшую карьеру последнего, но и, в значительной степени, ход истории всей Европы.

Что касается карьеры Наполеона, то после знакомства с Буонаротти и младшим братом Робеспьера Огюстеном, она взлетает стремительно — 14 января 1794 года ему присваивают чин бригадного генерала и, благодаря докладу Опостена Робеспьера, в возрасте 24 лет он становится известным в кругах «революционного правительства».^{419} Весной того же года Наполеон уже обладает известным влиянием на дела Ковента — по его инициативе Опостен Робеспьер готовит вторжение республиканской армии в Северную Италию, чтобы оттуда угрожать Австрии.^{420}

Однако в июле 1794 года с Наполеоном случается неожиданная неприятность. Происходит переворот 9 термидора, казнят на гильотине обоих братьев Робеспьеров и с ними вместе всех, кто был им близок. Однако у Наполеона был свой «ангел-хранитель», и в его случае дело обошлось кратковременным арестом, причем историк Е. В. Тарле и не пытается скрыть свое удивление столь легкой, на фоне ежедневных массовых казней, участью молодого генерала.^{421}