След Сатаны

Ученые давно заинтересовались кавкасионским антропологическим типом, хотя свое название он получил только в середине 50-х годов. Их удивило то, что далеко на юге, в кавказских горах, обитают народы со светлыми глазами, волосами и цветом кожи, высокого роста, с массивным телосложением. В. И. Левин в 1932 году впервые обратил внимание на эту особенность физического облика горцев Центрального Кавказа, назвав этот тип наиболее древним.^{474} А. И. Ярхо попытался дать название этому необычному для южных широт типу — яфетический.^{475} Это название несет в себе отпечаток влияния яфетической теории академика Н. Я. Марра, который считал языки коренных кавказцев наиболее древними из существующих на планете. Следовательно, назвав выделенный им антропологический тип яфетическим, А. И. Ярхо, как и В. И. Левин, считал его наиболее древним, так как теоретические выкладки Н. Я. Марра тогда были общеизвестны и термин «яфетический» имел строго определенный научный смысл — «кавказский» и «очень древний, первичный».

В 1956 году, когда, благодаря тбилисским антропологам, в научный оборот уже внедрилось название «кавкасионский тип», московский антрополог Г. Ф. Дебец отметил, что этот тип сохранил в себе черты старого европеоидного, кроманьонского населения, обладавшего такими же высокими скелетами и массивными черепами.^{476} В. П. Алексеев по итогам своих собственных исследований подтвердил это мнение, добавив только, что кавкасионский тип имеет не только все кроманьонские признаки, но и южный генезис.^{477}

Мнение о глубочайшей, относящейся к верхнему палеолиту, древности кавкасионского типа не оспаривается, в целом, в антропологической науке. Дискутируется лишь вопрос о том месте, где он впервые сформировался.^{478}

Антропология — точная наука, почти математическая, так как построена на линейных измерениях черепной поверхности. Сравнив кавкасионские черепа с аналогичным материалом, добытым археологами, В. П. Алексеев пришел к выводу о том, что в эпоху бронзового века кавкасианцы обитали на Армянском нагорье.^{479}

Древнейшее население этого нагорья — хурриты и близкородственные им урартийцы.^{480} Их считают создателями некоторых неолитических культур (например, культуры Телль-Халаф в конце V — начале IV тыс. до н.э.).^{481} На Армянском нагорье и в прилегающих местах хурриты упоминаются и в древнейших месопотамских письменных источниках начала III тыс. до н.э.^{482} Армянские племена появились на месте нынешнего обитания уже после падения Урарту в 590 г. до н.э., но хурритское население сохранялось на Армянском нагорье по крайней мере до II в. до н.э., а может быть и позже.^{483} Так как в исследованиях В. П. Алексеева речь идет о бронзовом веке, столь поздние периоды мы можем не брать во внимание. Для нас важно, что говоря о связях кавкасионского антропологического типа с типом населения Армянского нагорья эпохи бронзы, В. П. Алексеев под последним мог подразумевать только хуррито-урартов.

Ныне, как известно, на Армянском нагорье живут армяне. Однако, эта этно-лингвистическая ситуация не может быть спроецирована в те древние эпохи, о которых ведется речь. И. М. Дьяконов писал об этом так: «В армянском есть хуррито-урартские слова, названия местных флоры, фауны, социальных обычаев, а в хуррито-урартском языке нет армянских слов. Поэтому ясно, что сначала на нагорье (Армянском — авт.) господствовал хуррито-урартский язык, а уж затем сюда пришел индоевропейский — армянский, заимствовавший у предшественников местные термины, но не наоборот».^{484}

Противоречит ли это утверждение выявленному нами из работ ученых обстоятельству, что древнейшими носителями кавкасионского антропологического типа на Северном Кавказе являлись вайнахи? Напротив, изыскания В. П. Алексеева только подтверждают и укрепляют это обстоятельство. Дело в том, что хуррито-урарты представляют собой не только физических, но и языковых предков вайнахов.

Впервые, насколько нам известно, на связь и родство вайнахского и хуррито-урартского языков обратил внимание грузинский исследователь К. М. Туманов еще в 1913 году.^{485} в 1954 году, после смерти «отца народов», к этой теме вернулись польский лингвист Я. Браун и советский языковед Г. А. Климов.^{486} Затем проблема вайнахского и хуррито-урартского языкового родства решалась в работах Ю. Д. Дешериева,^{487} А. С. Чикобавы,^{488} И. М. Дьяконова,^{489} С. А. Старостина и А. Ю. Милитарева.^{490} Версию о вайнахо-хурритском языковом родстве приняли такие известные ученые-кавказоведы как Р. М. Мунчаев^{491} и О. М. Джапаридзе.^{492} факт родства вайнахского и хурритского языков признается теперь и западноевропейскими учеными, опирающимися на новейшие изыскания в древневосточной филологии.^{493}