След Сатаны

Теперь нам должно быть понятно, чем занимались нацистские ученые-«селекционеры» в Германии. Они пытались, во-первых, не допустить смешения немецкой крови с кровью чужеродных этносов и, во-вторых, старались, по мере возможности, очистить «запачканную» кровь своей нации. «Национальная» политика победивших марксистов была направлена на максимальное смешение крови и ликвидацию национальных признаков у как можно большего числа различных этносов. Нацисты же в своей национальной политике стремились изо всех сил воспрепятствовать проникновению этих разлагающих процессов в свою этническую среду.

«Здесь рождается новая аристократия. Мы собираем наилучшую кровь…» — эти слова Даррэ режут слух не только правоверным марксистам, но и многим сегодняшним «радетелям русских интересов», которым хотелось бы превратить Россию в гигантский бурлящий котел и, встав около него с половником, перемешивать этническое варево, пробуя его иногда на вкус — не слилось ли оно в желанном «высшем единстве»? Не превратилось ли оно в пресную кашу, состоящую из быдла и трусливых олухов? Ведь ничем иным «смешанные нации» и не могут стать.

Тогда их, эти смешанные нации, очень легко взять под контроль, заменив аморфным и изменчивым понятием «права человека», право нации на автономное, независимое существование на своей территории. Нация и национальное самосознание — высший тип организации людей и любые «права человека» .вне нации есть лишь маскировка духовного и физического рабства.

Насколько сильное значение придавали нацисты «голосу крови», видно хотя бы по таким высказываниям и призывам Гитлера: «мы нахватались идей со всех кустов по обочинам нашего жизненного пути и уже не осознаем, откуда взялись эти идеи»^{513} — и поэтому: «Доверяйте собственным чувствам, интуиции, инстинкту — все равно, как вы это назовете. И никогда не доверяйте вашим знаниям».^{514}

Возможно, некоторым читателям покажется странным, что Гитлер призывал не доверять знаниям — в отрыве от контекста эти слова действительно уязвимы для критики. Но Гитлер призывал не доверять лишь тем знаниям, которые вступают в противоречие с чувствами, интуицией, «голосом крови». Вспомним, для пояснительного примера, как часто и долго нам внушали «знание», что Бога нет — но мы интуитивно, на уровне своих душ, верили, что Бог есть; нам внушали «знание», что Кавказской войны не было, были «отдельные выступления фанатиков и бандитов», а чеченцы добровольно вошли в состав России, — но голос нашей крови заставлял нас чувствовать ложь в этих утверждениях и мы не переставали помнить о доблести своих предков; нам внушали «знание», что коммунистическое рабство есть свобода, — но в это верили лишь безнадежные идиоты; сегодня нам внушают «знание», что бойня в Чечне есть «наведение конституционного порядка», а гигантское расхищение денег — «восстановительные работы», — но, чтобы понять лживость этих утверждений, не нужно даже прислушиваться к своим эмоциям, достаточно просто иметь глаза и оглянуться вокруг себя.

Гитлер знал, что зло очень часто завертывается в упаковку добра, и поэтому призывал к элементарной осторожности в оценке «знаний». Человека, чья кровь не искажена, трудно обмануть. Он чувствует ложь, как бы та не маскировалась. Он никогда не станет духовным слепцом, попадающим в ловушку Сатаны. Духовное зрение человека, то что мы называем интуицией, сосредоточено в его крови, и чем чище кровь, чем она меньше искажена примесями, тем больше опасны такие люди для исказителей мира, лжецов, поджигателей войн, убийц народов.

А истинное знание невозможно скрыть, как бы ни была сильна «индустрия лжи», как бы ни контролировались источники информации. Ложь, в конце концов, разоблачает себя, ибо не может маскироваться вечно. Она неминуемо вступает в противоречие с очевидным и тогда ей остается лишь одно — подавлять жизнь силой. Фаза обмана переходит в фазу террора, но сам этот ритм несет в себе семена своей гибели, ибо любая сила дряхлеет и, в конце концов, тиранические ужимки зла вызывают лишь смех и омерзение.

Однако эти циклы стоят человечеству слишком дорого. Давая замутить свои души, мы позволяем тем самым втягивать себя в бурные катаклизмы. Замутненная душа — это замутненная кровь. Замутненная кровь — это слабая кровь. Слабая кровь — это слабый человек. Слабый человек — это сильное зло. И завершением этой взаимообусловленности оказываются обожженные руины наших жилищ, лес надгробий над свежими могилами и зло, которое на наших глазах вылупляется из оболочки обмана в чудовище террора. Пусть посыпают свои головы пеплом те, кто заразил своей слабостью и коровьим бегом к кормушке чеченскую нацию, расколол ее и связал компрадорскими путами. Справедливость Аллаха в том, что трусость не спасает от зла, и страус, зарывший голову в песок, получает сзади здоровенный пинок.