След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

Вечерний разговор со старостой поселения Идаричем настроения князю-посаднику не добавил. Гостомысл слышал уже про такие случаи, когда князья, уверенные в собственных стенах, не желали приходить на помощь один другому, и, в результате, и те и другие становились жертвой нашествия. Причин здесь могло быть много. И самовлюбленность, как самая частая. Уверенность в своих силах. Часто нерасчетливая уверенность. И неприязненные отношения с соседями. Бывает, что и обида на соседей. Но при общей беде про обиды забывать следует. Что бы получилось, если бы словене обиделись на русов, и не стали их звать в сечу против свеев? Свеи, наслышные о пожаре, на это, похоже, и рассчитывали. И вообще князья потому и могут правильно управлять своими народами, что обязаны личные обиды и амбиции отставлять в сторону, когда дело доходит до важных событий. Конечно, если князь Изявлад излишне самоуверен и самовлюблен, с ним трудно будет договориться. Но попытаться все же стоит. Гостомысл не знал, какие отношения между Ростовом и Муромом. Между Новгородом и Муромом отношения были одни. Новгородский воевода Первонег был сыном бывшего муромского воеводы. Но между Ростовом и Новгородом, который раньше был Славеном, вообще никаких отношений не было. И отношения эти требовалось установить. Желательно, добрососедские отношения. Делить двум княжествам было нечего. Княжество народа меря имело общую границу с Новгородским княжеством, проходящую по руслу верховьев реки Итиля, по другим многочисленным здесь рекам. И никаких земельных споров, насколько знал Гостомысл, между словенами, а, тем более, новгородцами, с одной стороны, и меря, никогда не возникало[31]. Это кривичи порой говорили, что земля, где поставлен град Ростов, когда-то принадлежала им. Тем не менее, кривичи на сам Ростов не претендуют. Когда-то, да, эти земли были окраинными владениями кривичей, как и муромская земля. Отдаленной и необжитой окраиной, где живут непонятные кривичам племена. Но четкой границы между кривичами и племенем меря проведено никогда не было. И те, и другие, если уходили на окраину, селились там, где придется и где приглянется, и потому претензии той и другой стороны выглядели равнозначными и равносильными. Так поселение меря, в котором провел ночь князь-посадник Новгорода со своим сопровождением, вклинивалось между племенами варягов-русов и кривичей. И ни те, ни другие ничего против этого поселения не имели.

Так же, как князь Бравлин Второй и сам князь-посадник Гостомысл ничего не имели против тех поселений меря, что располагались порой на левом берегу Итиля. А левый берег считался словенским. Точно так же несколько деревенек словен, насколько знал Гостомысл, выбрали себе место на правом берегу, и там же выращивали на полях лен. Это можно было бы считать и нарушением границы, но не таким грубым, чтобы вызвать споры. И потому Гостомысл рассчитывал суметь договориться с князем Изявладом о совместной деятельности ради соблюдения совместных интересов…

* * *

В путь отправились еще в темноте, хотя дни уже становились длиннее, светало раньше, чем несколько дней назад, следовательно, и продолжительность нахождения в дороге увеличивалась, хотя была еще далека от летней. Но, памятуя, что ему предстоит длительное путешествие, князь-посадник торопился, и потому предпочел не задерживаться. И даже, предвидя обязательную задержку, решил обойти стороной важный город своего княжества Торжок. Там, решая какие-то местные проблемы, можно было бы на несколько дней застрять.

Староста Идарич, как и обещал, выделил проводника, который должен довести отряд Гостомысла до другого поселения меря, и договориться о том, чтобы его сменили, а сам он должен был оттуда вернуться в одиночестве. У проводника было непривычное и труднопроизносимое для славян имя Казце, но, при этом, имя легко запоминалось. Проводнику предложили одну из «заводных»[32] лошадей отряда, но он отказался, отдав предпочтение широким лыжам и легкому высушенному шесту, которым толкался при движении. Так проводнику было привычнее передвигаться. Кроме того, староста предупредил, что дорога будет полностью заснежена. По ней в этом году еще никто не передвигался кроме пары лыжников, и потому лошадям там будет трудно. И это была еще одна причина, чтобы выйти пораньше.