След торпеды

— Отец ведь, как не приехать? — удивленно пожал плечами мичман. — Может, сын плохо служит, не научился глядеть в глаза океану?

— Товарищ мичман, хочу доложить вам о лодке, — повернул разговор в другую сторону Егоров. — Шумы я слышал четко, хотя лодка создавала помехи, чтобы ее не обнаружили…

«Замял разговор об отце, видно, не ладит с ним», — подумал Капица.

— О лодке мне все ясно, — сухо оборвал матроса мичман. — Советую впредь дорожить каждой секундой на вахте. Ясно?

5

Море гудело надсадно и протяжно. С затянутого тучами неба сыпал мелкий дождь. На мостике было сыро и знобко. Петр Кузьмич Капица продрог. Всю ночь он простоял наверху, и когда на мостик поднялся старпом, он торопливо бросил:

— Погляди тут, Василий Ильич, а я побреюсь…

В каюте, куда он спустился, было тепло и уютно. Петр Кузьмич вдруг почувствовал неодолимую усталость во всем теле, ему захотелось лечь на мягкий диван и забыться крепким сном. Но мысли о том, что трюмы наполовину пусты, а косяки рыбы пока не обнаружены, угнетали его. И порт молчит, хотя дважды запрашивали по радио ориентировку. Капица устало зевнул. «Выспаться еще успею, — подумал он. — Важно найти косяки».

Едва он побрился, пришла судовая радистка Лена Ковшова, стройная, голубоглазая девушка. Она поздоровалась с ним, отбросив со лба кудряшки непокорных волос, и сказала, что из порта получена радиограмма.

«У острова Баклан обнаружены большие косяки окуни, — читал Петр Кузьмич. — Можете менять курс…» Капитан повеселел. Он взял трубку судового телефона, позвонил на мостик старпому и коротко распорядился:

— Курс к острову Баклан.

Положив трубку на рычажок, Петр Кузьмич взглянул на Лену. На ней вишневого цвета шерстяная кофта, черный платок подчеркивал ее белую, как морская пена, шею, бледно-розовое лицо. Но почему-то девушка грустная, и это не ускользнуло от глаз капитана.

— Ты садись, поговорить надо… — кивнул на кресло Петр Кузьмич, но кто-то постучал в дверь. — Да, войдите.

В дверях появился боцман Колосков.

— Простите, Петр Кузьмич, что я помешал вам… — начал боцман, косясь на Лену, — но я вынужден вас предупредить…

— О чем? — удивился Петр Кузьмич.

— Вы приказали идти к острову Баклан, — с тревогой в голосе продолжал боцман, — но там рыбачить опасно. Попадаются плавающие мины времен войны. Недавно пограничный корабль «Алмаз» уничтожил одну «рогатую смерть».

— Спасибо, Юрий Иванович, за информацию, — прервал боцмана капитан, — но у нас нет другого выхода. Мы будем осторожны…

Боцман, потупясь, удалился. Петр Кузьмич вновь взглянул на Лену. «Хоть и не ученая, как мой Степан, но будет доброй женой», — подумал он и почувствовал, как от этой мысли защемило сердце. Поженились бы… Дела у Степана идут хорошо. Он скоро станет старшим конструктором…

Петр Кузьмич часто уходил в море на промысел. На берегу доводилось бывать редко, и он скучал по сыновьям, хотя никому об этом на судне не говорил. Вот только Лене как-то признался, что порой ему до боли в сердце хочется видеть сыновей. Когда Степан подружился с Леной, Петр Кузьмич так возрадовался, что скрыть этого от других не мог. Лену он знал давно, еще когда она училась в школе, и лучшей девушки для Степана не желал. Месяц назад, когда Петр Кузьмич собирался в море, к нему на часок заскочил Степан, и тогда, не мешкая, он спросил:

— Ты когда, сынок, женишься?

Степан загадочно улыбнулся, но ничего определенного не сказал.

— Что, не по душе Лена?

— Чего ты, батя, все допытываешься? — серьезно отозвался сын. — У меня сейчас столько работы, что и дохнуть некогда.

— Ну, ну… — буркнул отец.

И теперь Петр Кузьмич пожалел, что не настоял на своем. Лена, видимо, тоже с этим согласна. Но почему она такая грустная? Лена опустила глаза и тихо, словно боялась в этом признаться, ответила:

— Поссорились мы со Степаном.

— Что, отставку ему дала? — Петр Кузьмич засмеялся, но тут же его лицо сделалось серьезным. — Неужто обидел? Зла за Степаном вроде не водилось. Ладно, дочка, на меня не сердись. Отец я ему. Разумеешь? Ты вот спроси, о чем мечтает старый капитан, и я тебе откроюсь. Хочешь?

Лена улыбнулась:

— Ну, если не секрет…

— Скорее бы ты вышла за Степана да внука бы мне родила. Уж так я о внуке мечтаю, что и про море свое да корабли забыть не грех.

Лена смутилась. Она любила Степана, но почему-то стыдилась признаться в этом Петру Кузьмичу, хотя после гибели отца он стал для нее близким человеком.

— Рано вы о внуке… Я-то ему еще и не жена… — Голос ее дрогнул, и она отвернулась, чтобы капитан не видел ее слез.

— Чего поссорились-то? — вновь спросил Петр Кузьмич, не спуская с радистки пытливых глаз.

— Чудной он… — Лена поглядела в лицо Петру Кузьмичу. — Приехал на полдня, схватил меня за руку и кричит: «Пойдем регистрироваться». Ну разве не чудак?

Петр Кузьмич, улыбаясь шершавыми от ветра губами, рассудил:

— Оно конечно, Степан без всякой стратегии с тобой… Но человек он серьезный. Не подумай, что если сын мой, так я его хвалю.

— Как же можно без мамы? — холодно спросила Лена. — Вот приедет, и пусть у нее просит моей руки.

— Ну, это ты зря…

— Нет, я так хочу и по-другому делать не стану.