Следак

— Жди здесь, — остановился он передо мной, чтобы вернуть материалы уголовного дела. — Сейчас судья напечатает определение и вынесет тебе его, — скалясь, поделился он новостью.

— Получилось? — сглотнув, потребовал я подтверждения.

— Твоя взяла. — Продолжая скалиться, он похлопал меня по плечу и пошел в сторону лестницы.

Я посмотрел на Зудилину взглядом победителя, она облегченно улыбалась.

— А где слова восхищения? — упрекнул ее я.

Она фыркнула. Неблагодарная.

Приступили мы к дележке в машине. Я отсчитал девятьсот рублей и передал их Ольге.

— Подкинешь меня до отдела? — спросил я, когда финансовые дела были улажены.

— Теперь я еще и извозчик, — проворчала она.

— Отпразднуем? — предложил я, игнорируя реплику женщины.

— Ты же дежуришь, — перестав бурчать, отозвалась Ольга. Ну хоть с лету не послала.

— Я про завтрашний вечер, — пояснил я.

— Завтра у нас среда, — сказала он вслух, что-то про себя подсчитывая.

— Рестораны по будням, что ли, не работают?

— Да нет, работают, — удивленно посмотрела она на меня.

— Ну вот и отлично, — улыбнулся я.

— Я не хочу с тобой ужинать, — нахмурилась она.

— Я знаю столовый этикет и едой не кидаюсь. Лучшего партнера для ужина тебе не найти, — заверил ее я.

Она рассмеялась, видимо, сказалось нервное перенапряжение.

Как только я поднялся на третий этаж, сразу же был взят в кольцо. Со стороны кабинета на меня воинственно наступала Журбина, с противоположной стороны, скрестив руки на груди, прожигал недовольным взглядом Головачев. Пути отхода перекрывал Курбанов.

— Добрый вечер, — улыбнулся я «комитету по встрече».

— За мной! — рявкнул начальник следствия.

И мы пошли. Я оказался в коробочке, словно под конвоем.

Выходящие из кабинетов по окончании рабочего дня следователи провожали нашу процессию любопытными взглядами. Капитолина, когда мы проходили мимо ее стола, посмотрела на меня заинтересованно, а Ирочка тихо и сочувственно ойкнула.

Начальство расселось по своим местам, а я остался стоять у стола. Покосился на кресло, но пришлось отбросить эту мысль.

— Рассказывай, — потребовал Головачев.

— Началось все сегодня утром, когда следователь Сорокин передал мне уголовное дело, — начал я доклад. — Пока допрашивал Калугина, прибежала его жена. Вы ее видели, товарищ подполковник. — Подтверждающего кивка не последовало. Головачев слушал меня хмуро, куря взатяжку. — Так вот, она принесла медицинские документы задержанного, я их прочитал, также просмотрел материалы дела и пришел к выводу, что залога как меры пресечения будет достаточно. Но Людмила Андреевна, выслушав мое предложение, сказала, что это невозможно. Тогда я решил проверить ее утверждение и поехал в прокуратуру. Товарищ Митрошин нашел мои доводы разумными и велел мне подготовить постановление о применении к Калугину меры пресечения в виде залога. Судья с нами согласилась и вынесла определение. — Я ловким движением фокусника вытащил документ из папки и положил его на стол перед начальством.

Первым приступил к изучению определения суда Головачев. Журбина, кусая губы, не отрываясь, наблюдала за ним. Курбанов рассматривал меня взглядом этнографа. А я в ожидании неприятностей смотрел в окно.

— Это немыслимо. — Головачев отложил документ, который, опередив на долю секунды женщину, перехватил Курбанов. — Чапыра, как это произошло?!

— Так я же вам, Илья Юрьевич, только что все рассказал, — недоуменно напомнил ему я.

— Как это возможно?! — Он прикурил новую сигарету от старой. — Митрошин, судья… Что вообще происходит?

— Может, разрешили залог применять, а до нас просто не успели довести, — предположил Курбанов, передавая прочитанный документ Журбиной.

— Возможно, — выпустив дым, с сомнением в голосе произнес Головачев. — Людмила Андреевна, дайте-ка мне определение. — Подполковник чуть ли не вырвал его из рук нерасторопной Журбиной. — А, вот, — нашел он нужное место, — «суд обязывает райотдел обеспечить ответственное хранение залогового имущества — автомобиля „ВАЗ-2106“ госномер…» — И как мне это сейчас Мохову докладывать? — обвел он взглядом своих замов. — Он же после такой подставы неделю меня матом встречать будет.

Курбанов закатил глаза, то ли подтверждая сказанное, то ли давая понять, что начальник приуменьшил срок.

— Людмила Андреевна, я понимаю, вы только что заняли руководящую должность, но надо же как-то контролировать своих подчиненных, — высказался Головачев.

— Виновата, товарищ подполковник. — Журбина побледнела. — Просто мне даже в голову не пришло, что такое возможно. Я не понимаю: как, почему? — замотала она головой.

— Дело верни, — приказал мне Головачев.

Я достал все материалы дела из папки и положил их на стол.

— Можешь быть свободен, — отпустил меня Головачев. — И постарайся до конца дежурства еще чего-нибудь не натворить.

Глава 28

Всякое дежурство заканчивается передачей наработанных за сутки уголовных дел следующему дежурному следователю. Этим я и занимался вплоть до полдесятого утра, а затем, пока совладелица кабинета торчала на оперативке, засел за телефон.