Следи за знаками судьбы

Лёня объяснил, что второй этаж только этим летом надстроен, что были две комнаты всего, теперь бабушка с детьми перешли в зал, который побольше, и он снесёт перегородки, соединив бывшую их спаленку с кухней, чтобы получилась большая кухня-столовая.

– Так давай снесём стены завтра, тут дел на два пинка.

– Не так всё просто, тут почему-то пол выше. Если просто снести, будет что-то вроде ступени. Травмоопасно. Надо сначала решить, как пол выправлять. Ба, а почему так получилось?

– Я уж не помню, Лёнечка, это ведь больше двадцати лет назад было… а, вспомнила, там камни. Бутовый фундамент, Валерий Андреевич сказал. Мы не захотели их ворочать, это обошлось бы дороже. Просто перенесли стену, и всё.

– Ладно, к лету разберёмся. Сейчас денег всё равно нет.

– Вот как так можно, на украшения деньги спустить, а на удобство не оставить, – возмущённо сказал Герман. – Наталья Алексеевна, ну хоть вы скажите!

– Красота – она для души, Герочка. А удобство… ну, не такое уж тут неудобство. Двадцать лет живу и не ощущаю.

Когда в субботу к вечеру приехала Соня, Ольга Ивановна вздохнула с облегчением:

– Я голову сломала, вспоминая, где я Наталью Алексеевну видеть могла! А оказывается, видела я вашу родственницу, которая просто поразительно на вас похожа.

Утром в понедельник, проводив гостей, Лёня стал собираться в отдел кадров комбината, и вдруг ему позвонили и пригласили в следственный комитет. Он поупирался, не хотел планы менять, но всё же согласился. Едва за ним дверь закрылась, встревоженная Наталья Алексеевна схватилась за телефон.

А Лёня ничего не понимал. Его опять в чём-то обвиняли. Они требовали назвать истинное имя его второй жены. Он бы и сам хотел его знать. Вернее, раньше хотел, а теперь ему пофиг.

– А с чего вы вдруг решили, что я это знаю?

– Генетическая экспертиза показывает, что она ваша кровная родственница…

– Моя что?

– Ну, не ваша, а вашей дочери. Анализ ДНК показал.

Он подумал, а потом сообразил:

– Так, а кто позволил вам делать тест моей дочери? Я согласия не давал! Это противозаконно!

Тут Иван Иванович появился:

– Ну да, я с ними соскобом поделился. Только было это два месяца назад. Я за это время аж из США результат выписал, имя покойной установил, с Интерполом связался, чтобы все обстоятельства прояснили, а вы только анализ на родство получили? Но со своим клиентом я пока итогами расследования не поделился, так что зря вы его пытаете, он ещё ничего не знает. И вообще, я сюда Натальей Алексеевной вызван, чтобы вы её внуку лишнего не навешали. А дело, насколько я знаю, у вас область забрала. Так что…

Почему адвокат решил обратиться в зарубежную лабораторию? Да потому что, во-первых, наш народ привычно загранице больше доверяет, поэтому там возможны в базе соотечественники и родственники среди них; во-вторых, там ещё и иностранцы-родственники могут встретиться, а он помнил о косметических операциях лже-Галины, про которые в заключении о вскрытии не исключалось их проведение вне России; ну, а в-третьих и, пожалуй, самых главных, лаборатория создана давно и база там больше объёмом. И он не просчитался. В таблице генетических совпадений среди разных сомнительных шести-семиюродных попалась одна реальная возможно троюродная сестра Палома Рей, причём из того самого Хьюстона. Разыскать о ней что только возможно было поручено помощнице. Она быстро выяснила, что адрес, указанный в таблице, принадлежит кампусу. Таким образом удалось выяснить, что тест сделан в год выпуска из колледжа одиннадцать лет назад. И нашлись фотографии выпуска. Несмотря на давность фотографии и злоупотребление декоративной косметикой лже-Галиной, сходство лиц было несомненное. Иван Иванович понял, что вести международное расследование ему не по силам, а местная полиция тоже открестится от такого уровня, и решил тряхнуть связями. Ещё в бытность его службы в полиции приезжал как-то в Утятин офицер российского бюро Интерпола с арабским коллегой. Там у них было убийство, и предполагалось, что связанное с какими-то драгоценностями. Помнится, он потом уточнял что-то для них и в московское бюро звонил. Покопался дома в старых записных книжках и номер нашёл. Коллега ему не слишком обрадовался, но выслушал и обещал по своим каналам выяснить, есть ли что-нибудь об этой Паломе. На следующей неделе перезвонил, сказал, что есть такая в розыске как пропавшая, только зовут её Палома Дюран, и обещал, что дело из района заберут.

И вот какая биография оказалась у этой Паломы Дюран. Родилась она в городе Архангельске и наречена при рождении Полиной Рей. Дед и бабушка её были из испанских детей, вывезенных в 1937 году в СССР. Отец её остался в России, а вот его старший брат Александр двадцать шесть лет назад уехал в Испанию, а потом перебрался в Колумбию, где жил какой-то его очень богатый престарелый родственник. После смерти родственника он унаследовал всё его богатство. По окончания школы Полина тоже уехала в Испанию, где стала Паломой, потом училась в США. Вышла замуж за местного латиноса, стала Паломой Дюран. С дядей связь поддерживала, но чисто формально.