Ещё сильнее выдавливаются из кожи кости. Пасть без губ распахнулась, вылез наружу длинный до подбородка язык. Дальше по рву гниющих и мёртвых, тревожа и пробуждая, разнёсся гулкий рёв. Труба ни одного самого совершенного инструмента не воспроизведёт этот зов. Он звучит не для живых, ему отведена роль сотрясать проклятых.
Тварь закончила свой душераздирающий крик. Сама поднимается с тонких колен. Звенят… Бьётся друг о друга и звенят гвозди. Здесь обычно тихо. Только сейчас громче и громче гремит железо, сильнее шорох трущихся тел. Замельтешила куча голых белых туловищ, сотен рук, тысяч лезвий. Они давно мертвы, они навечно прокляты.
Время копать туннели, ибо враги поступили к дому.
Глава 10.
– Это наш последний сеанс.
– Я стерплю твои ядовитые слова, но лучше тщательнее следи за языком, девочка.
Последний сеанс, но в случае чего боль будет мучить ещё долго. Помнишь наши старые уроки?– Видишь, некоторые жестокие устои общества, в частности в вопросах воспитания детей,
идут на пользу. И да, я рад, что мы больше не увидимся.– Это хорошо. Но сеанс есть сеанс. Ты можешь рассказать мне свой
очередной ночной кошмар.– Можешь и не рассказывать.
– Приступай.
– Неужели?